карте, кроме небольшого отклонения в анализах, есть ещё какие-то диагнозы?
Яровой не отвечает, а резко, словно теряя терпение, наклоняется вперёд. Его губы быстро скользят по щеке к мочке уха, кусая ту, потом по шее вниз до ключицы. Это горячо и нежно одновременно, что я перестаю играть роль второго плана.
Свободной от ананаса рукой обхватываю мощное предплечье, с наслаждением сжимая бицепс, а потом ухватываюсь за сильное плечо. Чувствую, как под моими пальцами мышцы напрягаются и перекатываются, когда Захар рывком притягивает меня за бёдра к краю стола, тем самым врезаясь своим стояком в промежность.
От этого столкновения он шипит, прикусывает кожу на шее, груди, а я обхватываю его ноги своими, усиливая давление в промежности.
Это кайф. Похоже на одержимость, причём взаимную.
Сейчас рядом со мной не мой работодатель Яровой Захар Пантелеймонович, а тот самый незнакомец из клуба, который смог подарить мне лучшие оргазмы в моей жизни.
И больше мы не говорим, не хватает времени и дыхания. Его рот терзает мой, пока нетерпеливые пальцы сминают кожу, ласкают грудь, а ещё через мгновение, приподняв над столом, сдёргивают штаны вместе с трусиками.
Я тоже не отстаю. Одной рукой помогаю Захару раздеть меня, второй тяну резинку его спортивок вниз. От нетерпения пыхчу и извиваюсь, и только когда горячий член оказывается там, где и положено, я издаю громкий стон облегчения.
Яровой, кажется, смеётся, но, наверное, мне показалось.
А потом крышу вместе с башенками и колокольчиками сносит к чертям собачьим. Кажется, я нещадно царапаю мужские плечи и кусаю плечо, пока Захар с упоением и надсадным рыком над моим ухом вбивается в меня под аккомпанемент шарканья деревянных ножек стола о паркет.
А о том, что я первый раз кончила буквально за пару секунд от начала, забываю уже на пятой, так как меня начинает скручивать вторая волна удовольствия. Мои безобразные стоны Захар поглощает своим жадным ртом, лишь иногда позволяя вдохнуть.
Беспощадный сексуальный тиран, который контролирует всё моё тело, доводя до умопомрачительного опустошения в конце. Моя голова безвольно запрокидывается назад, когда тело скручивает в диких спазмах удовольствия. Так не бывает! И хотя это снова похоже на сказку, я не сплю.
В подтверждение реальности Яровой рыча как раненый зверь тоже достигает нирваны, не забывая напоследок тяпнуть меня за любезно ему поставленное горло.
— Боже, какой ты кусачий, — срывается с моих губ стон, но в нём никакого упрёка. Одно восхищение.
— Кто бы пищал, Ванилька! Разодрала мне все плечи. Дикарка.
Отталкиваю мужское тело от себя, тем самым заставляя выйти из меня. И хотя я, вроде бы, только получила первоклассную разрядку, это невинное скольжение снова прошибает меня. Сползаю на ещё дрожащие лапки, и Яровой тут же меня обхватывает за талию, вызывая томление внизу моего живота. Я снова его хочу!
Господи, я какая-то сексолюбка!
— Ой, ну подумаешь, немного поцарапала. Это наказание за медлительность и сдержанность.
Пытаюсь шутить, чтоб отвлечь саму себя от разглядывания божества перед собой.
Наши сорванные дыхания рвут на части ночную тишину кухни, как и сочный шлепок по моей голой заднице.
— Ники, много болтаешь. Пошли в спальню.
— Нет.
Мужская бровь изгибается так выразительно, явно хохоча от неуверенности моего ответа. Кажется, сегодня моё «нет» означает классическое «да» с припиской «немедленно».
— Ванилька, не буду даже комментировать твой ответ, так как я и вопроса-то не задавал.
Мужчина просто закидывает меня к себе на плечо голой попой вверх, придерживая одной рукой за бёдра, а второй рукой подхватывая тарелку с ананасом.
— Будешь есть фрукт, пока я ем тебя, а то слишком лёгкая и плоская для второго месяца беременности.
Мы уже поднимаемся по лестнице, когда я всё-таки решаюсь на вопрос.
— А тебя не смущает наличие у меня беременности?
Спросила, а потом сморщилась в ожидании ответа. Спрашивается, зачем всё портить? Можно было бы потерпеть до завтра.
— А должно смущать? — спустя секунды раздумий традиционно вопросом на вопрос отвечает Панталонович.
— Ну, не знаю. Наверное. Если только ты регулярно не практикуешь секс с беременяшками?
Мне одной тут кажется, что разговор становится очень странным?!
— Нет, Вероника. Я вообще не практикую регулярный секс. И чтоб до конца удовлетворить твоё любопытство, то ты вторая беременная женщина в моей жизни.
Ясно. Первой была его бывшая. И, словно читая мои мысли, Захар спокойно продолжил.
— С ней во время беременности я не спал.
Хмм. Как много информации и мало времени на обдумывания.
Дверь хозяйской спальни с тихим щелчком замка закрылась за нами, а любезность Ярового закончилась ровно с этим же звуком.
Глава 10
Вероника
Утро нового дня наступило кроме того, что неожиданно рано, так ещё парализующе непривычно. Привычным осталась только причина побудки.
Туалет.
А вот первые робкие лучи солнца сквозь плохо закрытые шторы на красивой мужской руке поверх моего бедра — это из раздела «Новое и Неизученное».
Снова переспала с Яровым, да ещё и как… с огоньком, искринкой и полной отдачей, будто на олимпийскую медаль шла. Господииииии!
— Ники, давай думай полегче, а то даже у меня голова заболела, — интимно прямо в мой затылок шепчет та САМАЯ и единственная причина моих утренних проклятий.
Вздыхаю и, набравшись мужества, снимаю руку Ярового с себя и неспешно сажусь в постели, упираясь пятками в пол.
— Уже уходишь? Снова? Тоже пунктик — не дай бог встретиться глазами с тем, с кем провела ночь? Или я особенный?
— Так, а тебя сейчас какой вариант моего ответа устроит?
Наклоняюсь вперёд, пряча своё растерянное лицо в распущенных волосах.
— Твой.
Выкрутился, козявка!
— А мой состоит в том, что все твои верные, но отчасти.
Время, отведённое на перераспределение крови по телу для избежания головокружения и тошноты, вышло, так что пытаюсь встать, но жёсткие пальцы, подхватившие край моей простыни, были против. Притянули обратно на постель, уже теперь не отпуская мою воображаемую тогу.
— С этого места прошу поподробнее.
— Захар, не будь ребёнком! Ведь ты всё обо мне знаешь! К чему тогда эти расспросы?
— Хочу послушать правду из твоего ротика.
Вот же снова старые качали…
— Захар, я не путаюсь с левыми мужиками, ты стал полным исключением из моих правил. Даже дважды. С некоторых пор я категорически ненавижу секс на работе с коллегами и прочее. Теперь мне можно пойти пописать или замочить тебе постель?
— Можно, — великодушно изрёк барин, отпуская мою талию.
Теперь, уже торопливо кутаясь в простыню, несусь в ванную комнату, игнорируя тяжёлый мужской взгляд в мою спину. Сделав
