Фернандес уже доложил мне, что в своей обычной жизни ты очень благодарная. Говоришь соседям спасибо, даже если они делятся долбаными фруктами, которые растут на каждом дереве.
Тебе сложно будет оскорблять меня за удовольствие.
Но я все равно придумаю, за что тебя наказать.
Глава 9. Слезы. Анхелика
АНХЕЛИКА
Дорогое белье пахнет как-то совсем иначе. Оно и выглядит иначе и даже на ощупь очень непривычное.
Что-то из совершенно другой жизни.
Я не хочу прикасаться к нему.
Одно дело — смотреть картинки в журнале. А когда ты что-то трогаешь, оно становится более реальным.
Если я сейчас все это надену, то буду обыкновенной шлюхой Рейеса, которую он ради забавы хорошо «упаковывает». А если не надену, то кому и что я докажу?
Я буквально кожей чувствую исходящее от Рейеса напряжение. Что-то темное и угрожающее настолько, что воздух словно становится гуще.
Рейес сидит в расслабленной позе и смотрит на меня, не отрывая глаз. Но я чувствую, что в любой момент он может вскочить и… Я слишком хорошо помню, насколько он тяжелый.
— Погладь его, чика.
Я невольно вздрагиваю. Неужели то, что я пару минут постояла перед Рейесом голой, возбудило его настолько, что он требует, чтобы я гладила член?!
Я кошусь на его брюки. Похоже, что да.
А он вдруг усмехается.
Ужасно, если на моем лице прямо написано, о чем я думаю. Или Рейес просто заметил, на что именно я смотрю.
Я внезапно смущаюсь. И мне еще стыднее от того, что уж что-что, а тушеваться, когда бандит приказывает ублажать его, я не должна.
— Погладь белье, чика. Оно сшито из хорошей ткани. Тебе нравится?
О господи… Так он совсем о другом… Щеки жжет от стыда.
А вопрос о белье тоже сложный, потому что да. Нравится.
Но мне ужасно не хочется открыто признавать, будто что-то у Рейеса может меня радовать.
Не представляю, как мне быть. Он заявил, что для него все это — «игра». И если так, она стала на порядок сложнее.
Я провожу по ткани. Она черная, блестящая, гладкая и мягкая одновременно. Такой лифчик даже, наверное, не жмет.
И я говорю:
— Белье хорошее.
— Лучшее. А тебе самой нравится? — Рейес почти ощутимо давит на меня своим взглядом. Я смотрю на его крепкую шею. Поднять глаза выше — сложно.
Это подарок. Невежливо его не похвалить.
Я опять смущаюсь, но беру себя в руки. Надо скорее закончить этот тяжелый разговор и надеть хотя бы что-нибудь.
Cтоять при Рейесе голой ужасно неуютно. Надеть красивое белье — еще неуютнее. Моя кожа покрывается мурашками.
— Да, — я произношу очень тихо и регулирую лямки лифчика на нужную длину. Чем больше я чем-то занята, тем меньше эмоций.
Я стараюсь не думать, как жадно Рейес смотрит на мое тело. И что еще хуже — теперь он смотрит и мне в лицо.
Даже представить боюсь, что он захочет меня понять. Ведь тогда точно накажет.
У меня горят щеки, и слегка дрожат пальцы, но я справляюсь и надеваю лифчик. В груди немного жмет, и я поправляю чашечки.
Тяжелый взгляд Рейеса печет кожу. Мне сложно под ним вздохнуть.
Я быстро отворачиваюсь к коробке, достаю оттуда трусики и обмираю.
Нет. Они не стринги, вполне себе закрытые и плотные. Но они маленькие и очень узкие.
Кажется, пол уплывает у меня из-под ног.
— Я… не смогу это надеть.
Одним движением Рейес оказывается около меня. Точно так, как я представляла в кошмарах.
Я невольно втягиваю голову в плечи.
— Да, чика? Ты не принимаешь мой подарок?
Боже, какая я дура. Ну чего мне стоило перетерпеть?!
— Принимаю… Просто мне еще больно… там. А они такие узкие…
Рейес вдруг жестко поднимает мое лицо за подбородок, заставляя смотреть прямо в свои жуткие дьявольские глаза.
— Знаешь, как лечится эта боль, Анхела?
Я не успеваю ответить. Его лицо приближается к моему, и меня окутывает всепоглощающий запах Рейеса.
Я пытаюсь задержать дыхание, но только втягиваю его глубже.
А горячие губы Рейеса накрывают мои. Я сжимаюсь в ожидании боли, но отвернуться не могу — Рейес продолжает держать мое лицо.
Но движения его губ странно мягкие. Он просто касается меня, слегка захватывает и как будто дразнит. Прижимается и сразу отпускает.
Я замираю, не шевелясь и никак ему не отвечая.
У меня в голове не укладывается то, что сейчас происходит. Рейес, насильник и бандит, предложил мне вылечить боль?
Но эта боль только из-за него.
А под кожей расползается странное тепло, и ощущение, что мои губы начинают гореть. Как будто Рейес забирает меня в ад, в котором живет сам.
— Пус… — вскрик замирает на губах.
Рейес принимает мой вздох за ответ и… его язык проникает мне в рот. Странно. Жарко. Как и все, что он делает, необратимо.
Я не могу даже пискнуть, охваченная этим поцелуем. Рейес больше не держит меня за лицо: одна его рука в моих волосах, а другая прижимает меня за попу.
Сильно, яростно, и я слишком отчетливо ощущаю, как его огромный каменный член вдавливается в мой живот.
В голове пусто, совсем никаких мыслей, и молниеносная паника накатывает на меня, как ледяная вода, вытесняя странную горячую пустоту.
Сейчас Рейес снова меня возьмет. Возможно, уже не прямо на полу, а на кровать кинет, но я уже ничего не соображаю от ужаса.
Отталкиваю Рейеса изо всех сил, а он не чувствует мое сопротивление.
Кто он и кто я. Здоровый бугай и щепка.
И я бью его в грудь, цепенея от ужаса.
Страх боли смешивается со страхом наказания. Я уже не я. Я — чистая паника.
Рейес отрывается от меня и смотрит настолько мутным, пьяным взглядом, что мне делается невыразимо жутко, хотя больше, кажется, невозможно.
А в следующее мгновение я оказываюсь прижата к Рейесу спиной, а его тяжелая рука лежит поперек моего горла.
— Спокойно, чика.
Спокойно?! Блять, спокойно?!
Меня колотит крупной дрожью, а из-за давящей руки на горле я даже вздохнуть не могу.
Рейес как чувствует и убирает руку. А мою попу обжигает раскаленный шлепок.
Больно. Унизительно. Ужасно.
Я больше не могу.
Страх, стыд, боль смешиваются во что-то невообразимое, и меня прорывает.
