— Нет, моя принцесса.
— А знаешь ли ты, что их объединяет, кроме того, что все они имели вес слова в своих артелях и высказывались против вождя?
Глава 1324
— Нет, моя принцесса.
Тут, внезапно, девушка выхватила из рукава платья острый клинок и полоснула им себя по ладони.
— Река Мира мне свидетель. И Каменные Предки да услышат мои слова, — впервые на памяти Хаджара клятва на крови не просто полыхнула золотым огнем, но и произошло еще нечто другое. Пол вновь задрожал и каменная крошка закружилась небольшими торнадо. — Все они были убиты Вождем и его людьми. Их родственники отправлены в тюрьмы, но самое страшное, что в назидании другим противникам режима — их дети отправлены в рабство.
Рана на руке мгновенно затянулась и, пусть и ненадолго, покрылась каменной пленкой, которая уже через пару мгновений превратилась в пыль.
Алба-удун отшатнулся.
Топор выпал из его рук, а сам гном рухнул на колени.
— Каменные Предки услышали вас, моя принцесса… — прошептал он. — они слушали вас… но как же… как же это возможно… дети горы… наши дети… наше будущее… стали рабами.
— Это так, Алба-удун, — взгляд темных глаз принцессы пылал ярче, чем десять тысяч тех самых горнов. — и если моих слов недостаточно, то здесь ты видишь старейшин, лучших из Теклитов, Шаденов, Глотов, Тумов и Надин. Ты можешь поговорить с каждым. И он ответит тебе тем же — клятвой и решимостью. Решимостью спасти наш народ пока это еще не поздно.
Хаджар перевел взгляд с Албадурта на Шенси.
— Получается, что принцесса Тенед и Таш’Маган заключили сделку с…
— Вождем гномов, — кивнул Абрахам. — вот только что-то мне подсказывает, что это сделали не они сами, а…
— Император драконов, — закончил за плута Хаджар. — все это просто очередная политическая игра и не более.
— Оу, Чужак, а ты неплохо соображаешь. Это хорошо… добротная соображалка это единственное, что позволит нам выбраться отсюда с целыми задницами и с полным комплектом конечностей.
— И что вы предлагаете, принцесса? Поменять Вождя на вашу семью? Чтобы горой снова правил не её народ?
— Сейчас горой и так правит не народ, глупец, — не выдержал один из присутствующих гномов, но тут же замолк.
— Я предлагаю другое, Алба-удун, — покачала головой принцесса. — когда наш план увенчается успехом, то я действительно возьму власть в свои руки, но! Лишь на один год и один день…
Хаджар дернулся. Один год и один день? Это ему только кажется, или в данном вопросе видна рука Фейри?
— … за это время, мое слово Алба-удун, мы успеем написать законы. Законы, по которым будут жить не только простые гномы, но и те, кому мы в руки вложим власть. Единые, общие законы для всех. Непреложные, как камень, на котором стоит наша земля. И после этого пройдут свободные выборы, без имущественного, полового или возрастного ценза. И каждый сможет сказать свое слово. А когда все закончится — народ выберет того, чьи слова будет иметь для него наибольший вес. Я не обещаю тебе сладкого будущего Алба-удун. Будет сложно. Рубиновая Гора прогнила изнутри. Но лишь объединившись, мы сможем преодолеть все невзгоды, которые встанут у нас на пути, и возродить то, что строили наши предки и то, что мы утратили по собственной глупости и слабоволию. Я обещаю тебе, что…
— Пообещайте мне лишь одно, Ваше Высочество, — Алба-удун поднялся с колен. Его руки до белых костяшек сжимали рукояти топоров. Татуировки пылали так ярко, что возникало желание зажмурится. — чтобы не случилось… каков бы ни был исход, но голова Дагл-Удена — моя.
Принцесса улыбнулась. Улыбнулась так, что даже у Хаджара, который воевал в своей жизни больше, чем, кажется, дышал, пробежались мурашки по спине.
— Это договор, Алба-удун. Когда придет время — ты встретишь своего врага в честном кругу на арене Каменных Предков. В этом мое тебе слово.
— Ваше слово, — Алба-удун поклонился. В этот раз как-то глубоко и очень… церемониально что ли. — Принцесса Эдлет… нет. Мой генерал — Эдлет-Каменный Молот. Наша родина захвачена врагом. И я отправлюсь вместе с вами на эту войну.
Гномы, сидевшие за столом, одобрительно загомонили. Кто-то стучал кулаками по столу, другие хлопали друг друга по плечам, а Хаджар…
Хаджар уже давно не был тем юнцом, что не понимал, почему Лунная Лин совершает те или иные действия. Он достаточно прожил и повидал на этом свете, чтобы отличать белое от красного. Дерьмо, от янтаря.
Чутье подсказывало ему, что вовсе не случайно Алба-удун оказался именно на той заставе, через которую проходил отряд Шенси. Отряд того самого контрабандиста, который знал все самые грязные секреты чиновников Рубиновой Горы и… имел дело с Эденом.
Тем самым Эденом, который тоже знал все самые грязные секреты чиновников (понятно откуда) и при этом являлся одним из центральных лиц в заговоре против Вождя, который сделал заговор против принцессы, которая устроила заговор против…
Да тут даже Чин’Аме ногу сломит!
Но зачем столько суеты вокруг всего одного, отдельно взятого молодого гнома.
Все просто.
Хаджар хорошо знал не только военное дело, но и политические интриги, да будь они четырежды прокляты. Любой революции, а именно это — революция и звучала в устах принцессы Эдлет, нужен символ.
И что за символ подойдет лучше, нежели капитан десяти мученников, которых положили на престол этой самой революции.
Взгляд Хаджара пересекся с каменными глазами старика Эдена. В последних обнаружилась искра опаски, затем померкшая под холодной решимостью.
Почему из десяти воинов выжил лишь один? Удун, как уже понял Хаджар, это не пустой звук, а весьма тяжелый вес. Военный вес. И если слова, описывавшие Дагл-удены были правдивы, то как он, пусть даже с охраной, смог избежать смерти под таким весом?
Только если кто-то его заранее предупредил.
Кто-то, кто извлек бы огромную выгоду из того, чтобы девять гномов умерли смертью мучеников, а десятый, символ жажды свободы и справедливости, выжил.
Выжил, но был убран из игральной колоды ровно до тех пор, пока не понадобился бы в виде козыря или, скорее всего, джокера.
Того, кто может сойти и за одну и за другую карту. Кого можно очень выгодно разменять в грядущем раунде.
Хаджар посмотрел на принцессу.
Знала ли она, что все произошедшее уловка старика Эдена?
Скорее всего знала. И, наверняка, сама и предложила.
Может слова Алба-удуна были горячи и правдивы, преисполнены чести и воинской доблести, но…
Хаджар вновь подумал:
– “Дурак”.
Шенси в это время прокашлялся и поднял руку.
— Все это очень романтично, сомнений нет. Но кто-нибудь уже подскажет, каким образом мы отправим к вашим Каменным Предкам самую охраняемую личность Рубиновой Горы?
