имело весьма странный вид. Люди, сидевшие в пустой комнате в пальто и теплых шарфах, напоминали скорее составляющих тайный заговор анархистов, нежели актеров, готовящих спектакль для Вест-Энда.
Если пьеса и была слабой (каковой счел ее, в частности Бернард Шоу), то Оливье сумел по крайней мере увидеть редкий драматизм собственной роли — молодого ротного командира, потрясенного ужасами войны и заливающего виски постоянный страх показаться трусом. Из-за трудностей с подбором исполнителей на репетиции осталось всего две недели. Между тем каждый вечер, а дважды в неделю и по утрам, Оливье продолжал выступать в "Ройялти”. Однако, подстегиваемый стремлением поразить Дина, он сумел глубоко вжиться в образ Стэнхоупа, тонко чувствующего, уставшего от войны человека, которого он называл позднее своей любимой ролью.
Премьера “Конца пути” состоялась в воскресенье 9 декабря 1928 года в театре “Аполло”. Оливье одолжил у автора его старую шинель, портупею и кобуру с пистолетом. Роли были распределены удачно, и спектакль прошел без видимых провалов. Впрочем, финал так и не прояснил, победа это или поражение. Овации были не слишком бурными (”Когда люди плачут, им не до аплодисментов”, — утешала Шериффа его мать), а Барри Джексон и другие лондонские постановщики, отметив пронзительную честность пьесы, отнюдь не изменили своего мнения о ее коммерческой несостоятельности. Однако решающее испытание ожидалось в понедельник, на утреннике, где должны были собраться ударные силы критики. И оно завершилось ошеломляющим триумфом. Пышноволосый Ханнен Суоффер, самый ядовитый из тогдашних рецензентов, озаглавил свою заметку в “Дейли Экспресс” ”Лучшая драма на военную тему”. В превосходной степени были написаны и другие отзывы. Пользовавшийся безграничным авторитетом Джеймс Эгейт повел себя беспрецедентным образом, целиком посвятив свою еженедельную радиопередачу только одной пьесе, полной, с его точки зрения, исключительных достоинств и смысла. "Однако увидеть ее в театре вам не удастся, — сообщил он слушателям. — Я пытался воздействовать на нескольких продюсеров, чтобы вы смогли оценить ее сами, однако они твердо стоят на том, что публика не ходит на военные пьесы”. Эгейт был недалек от истины. Прошло полтора месяца, а осуществить регулярную постановку по-прежнему не удавалось. Между тем, сыграв Стэнхоупа, Оливье все-таки реализовал свой главный замысел. Удовлетворенный Дин подписал с ним контракт на исполнение центральной роли в ”Бо Жесте” за королевские тридцать фунтов в неделю.
Естественно, Оливье должен был ухватиться за возможность, которой добивался с самого начала. Вместе с тем отсутствие главного героя делало надежды на возобновление ”Конца пути” совсем призрачными. ”Остальные исполнители держались за пьесу,— вспоминал Шерифф.— Не желая расставаться с ней, они отказывались от других предложений и верили в нее настолько, что даже попытались было сами собрать нужную сумму. Однако будущее казалось безнадежным". Наконец, когда все причастные к пьесе были уже готовы проститься с ней как с однодневным чудом, ее спасло вмешательство Мориса Брауна, эксцентричного интеллектуала, помешанного на театре. Этот человек, носивший плюшевую шубу, золотые серьги и школьный галстук с эмблемой Винчестера, разъезжал по Америке, пытаясь заинтересовать классической драмой посетителей крохотных театриков. Ни разу не заявив о себе в Вест-Энде, Браун, потрясенный “Концом пути” (сам он в войну принципиально отказался от службы в армии), уговорил своего приятеля-миллионера оказать поддержку его начинанию.
Спектакль, в котором, за исключением Оливье, играли все прежние исполнители, впервые был показан 21 января 1929 года в театре “Савой”, где перед этим долго шел “Молодой Вудли”. Главная проблема заключалась в том, чтобы отыскать нового Стэнхоупа, но в конце концов молодой неизвестный актер Колин Клайв, преодолев трудности роста, сжился с ролью и достиг той же искренности, какая отличала игру Оливье. На исторической премьере в “Савое” артистов вызывали 19 раз. Одобрение критиков вновь было единодушным, и постановка мгновенно принесла кассовый успех, выдержав в результате немногим менее шестисот представлений. За один вечер Колин Клайв превратился в звезду.
По существу, “Конец пути” перевернул жизнь троих людей. Со времени своего дебюта в Бирмингемском театре в 1919 году Джеймс Уэйл не пользовался известностью вплоть до постановки пьесы Шериффа. Отправившись в Голливуд для ее экранизации, он уже не вернулся назад, и такие классические для жанра ленты, как “Франкенштейн" и “Старый мрачный дом", принесли ему репутацию лучшего в мире “создателя ужасов”. В “Невесте Франкенштейна” он нащупал более современный стиль, но руководители студий нашли, что его излишне очеловеченное чудовище не способно по-настоящему пугать, и даже Борису Карлову болтающий, курящий и смеющийся монстр казался ошибкой. Уэйл тогда занялся более спокойным жанром, представленным, например, “Плавучим театром” (1936), а затем вновь ужаснул зрителей “Человеком в железной маске”. В стиль жизни Уэйла, до конца остававшегося знаменитой голливудской загадкой, вписалась и его смерть, случившаяся при драматических таинственных и до сих пор не разгаданных обстоятельствах. Его нашли утонувшим в собственном бассейне в 1957 году.
Р. С. Шерифф мог бы безбедно существовать на гонорары за “Конец пути”. Однако он приумножил свое состояние сочинением новых романов и пьес и особенно прославился как киносценарист. Попав в Голливуд по приглашению Уэйла, экранизировавшего “Человека-невидимку”, он впоследствии написал сценарии для таких прославленных картин, как “Четыре пера”, ”До свидания, м-р Чипс”, “Леди Гамильтон", “Это превыше всего”, “Миссис Минивер”, “Выбывший из игры”, “Прямой дороги нет” и “Подрывники плотин”.
Однако самым разительным образом “Конец пути” изменил жизнь человека, наследовавшего у Оливье главную роль. Перед тем как сыграть Стэнхоупа, Колин Клайв добывал на жизнь три фунта в неделю в Гулльском репертуарном театре, получая эпизодические роли в мьюзиклах типа “Роз-Мари” и “Плавучий театр”. После исполнения роли Стэнхоупа он обосновался в Голливуде и в течение шести лет получал около 100 тысяч долларов в год. Но он не был создан для славы и богатства, которые принесла ему эта роль. Хороший профессионал, он не обладал характером звезды, напротив, был мягким, домашним человеком, не способным достичь блеска и уверенности в себе без нескольких кружек пива. После триумфа в “Конце пути” он женился на актрисе Жанне де Казалис, но творческие устремления очень быстро развели их в разные стороны, и в Голливуде Клайв жил без родственников и близких друзей. Уже будучи тяжело больным, он настоял на завершении своего последнего фильма “История произошла ночью” — и сразу вслед за тем перенес операцию легких, которая оказалась безрезультатной. Он умер в больнице в июне 1937 года, тридцати семи лет от роду.
Какая судьба ожидала Оливье, если бы, оставшись Стэнхоупом, он узнал мгновенную славу? По мнению актера Джона Лаури, результаты были бы для него губительны: «Сыграй Ларри Стэнхоупа, он разделил бы участь того, кто занял
