Карета Ее Величества, запряженная четверкой лошадей, — на самой левой сидел форейтор — уже выехала из ворот и слегка опередила его. Ее сопровождало четверо охранников: двое впереди и двое сзади.
Траунс прибавил шагу, чтобы приблизиться к карете; он спускался по легкому склону и отчетливо видел все, что произошло дальше.
Несмотря на хорошую погоду, народу в тот день было мало. Никто не выкрикивал «Долой!», но мало кто и приветствовал королеву.
Поэтому Траунс чуть не подпрыгнул от неожиданного выстрела.
Что за черт?
Бросившись вперед, он сразу же заметил человека в цилиндре, синем пальто и белых бриджах — тот шел чуть позади и правее от неторопливо ехавшей кареты. Траунс хорошо видел, как этот человек швырнул на землю пистолет и шарил левой рукой под пальто, пытаясь что-то достать.
Ледяной ужас мгновенно овладел Траунсом, время как будто остановилось.
Ноги бешено взметали траву; он услышал собственный крик. К нему повернулись головы, на него устремились взгляды. Собственное дыхание громом отдавалось в его ушах.
Левая рука человека в цилиндре резко взметнулась из-под пальто.
Королева в это время привстала в карете, прижимая руки к белому кружевному шарфу, повязанному вокруг шеи.
Ее муж тоже пытался привстать вслед за ней.
Кто-то, как страшная тень, метнулся в прыжке и схватил стрелявшего.
— Стой, стой, Эдвард! — раздался крик.
Немая сцена. Два человека сплелись; их лица, даже на расстоянии, казались похожими, как у братьев. Толпа замерла в оцепенении. Траунс помнил, что на королеве было кремовое платье и шляпка. Он как сейчас это видел. А ее супруг был в красном пиджаке и цилиндре. Он замер, наклонившись вперед. Всадники эскорта тоже замерли, поворачивая лошадей.
«Господи, — думал Траунс. — Только не это!»
Внезапно мимо него проскочил кто-то странный на ходулях.
Кто это? Циркач, что ли? Здесь?
Длинные гибкие ноги прыгали на ходулях с пружинами; вмиг очутившись прямо перед констеблем, они сильно толкнули его, и он, потеряв равновесие, рухнул на колени.
— Стой, стой, Эдвард! — опять этот вопль.
Вдруг разряд молнии ударил прямо в землю, худая фигура зашаталась, застонала и обхватила себя длинными руками.
Ниже по склону два борющихся человека разом обернулись и посмотрели вверх.
Кто-то спустил курок.
Из головы королевы Виктории хлынула кровь.
— Господи! — простонал Траунс.
Эхо побежало по парку, врываясь в пространство, унося с собой последствия ужасного злодеяния, изменяя историю, отдаваясь все дальше и накрывая собой империю.
— Нет! — заорало существо на ходулях. — Нет!
Фигура повернулась, и Траунс увидел безумные глаза, тонкий острый нос, рот, застывший в гримасе ужаса, покрытые каплями пота впалые щеки — все лицо существа было перекошено и искажено невыносимым страданием.
На голове его был огромный шлем, на плечи наброшен черный плащ, под ним констебль разглядел облегающий белый костюм. На груди висело что-то вроде плоского фонаря, изрыгающего огонь; костюм в этом месте был прожжен.
Страшная фигура закачалась на ходулях, прыгнула вперед и взвилась прямо над головой констебля.
Траунс едва успел упасть на траву и перекатиться. Вскочив на ноги, он осмотрелся. Костюмированного существа нигде не было. Оно исчезло.
Крики.
Вопли.
Траунс поглядел вниз, вдоль склона.
Виктория опрокинулась навзничь и выпала из кареты на землю. Муж бросился поднимать ее.
Траунс видел, что противник сбил стрелявшего с ног. Убийца ударился головой о низкую железную изгородь, ограждавшую мостовую. И остался лежать без движения.
Толпа хлынула к карете. Эскорт пробился через давку и пытался не подпустить охваченных паникой людей к раненой королеве. Неистово свистел полицейский свисток.
«Это я, — подумал Траунс. — Это я дую в свисток».
Сквозь толпу выдралась фигура и побежала через парк на северо-запад, в сторону Пикадилли.
«Это же тот самый, кто сражался с убийцей!» — вспыхнуло в мозгу констебля.
Он бросился в погоню. В тот момент ему казалось, что это единственно правильное решение. Но сапоги мешали ему бежать быстро.
— Ради бога! — приказал он самому себе. — Соберись! Сделай рывок!
Он промчался мимо эскорта.
Растерянный молодой человек с моноклем каким-то образом оказался у него на пути, и Траунс на полной скорости врезался в него, с ругательствами отбросив в сторону.
Преследуемый ловко взобрался по склону и исчез в лесистом верхнем углу парка. Траунс облегченно фыркнул; он знал, что за густыми деревьями находится высокая стена. Но к тому времени, пока он добрался до деревьев, он уже тяжело дышал, и в боку у него остро кололо. Он остановился, жадно глотнул воздух и пристально всмотрелся в темноту между ветвями, прислушиваясь к каждому шороху.
Позади слышались крики и гам толпы. Полицейские свистки раздавались теперь во всех концах парка — все спешили к месту происшествия.
Шум из-за деревьев. Движение.
Траунс взял в руки дубинку.
— Выходите на открытое место, — скомандовал он. — Я видел, что произошло, вам нечего бояться. Выходите и идите со мной.
Ответа не последовало.
— Сэр! Я видел, как вы пытались спасти королеву. Я хочу знать…
Листья взметнулись вверх, и Траунс опять увидел того типа… на ходулях, это он выпрыгнул из чащи.
Будто громом пораженный, констебль отступил назад, потерял равновесие и сел на землю.
— К-как? К-как такое возможно? — заикаясь, пролепетал он.
Фантом, дьявол, призрак — кто бы он ни был — явно готовился к прыжку.
Траунс швырнул в него дубинку. Она попала в грудь, прямо в предмет, похожий на лампу. Тот исторг огненные искры, посыпавшиеся на траву. Призрак пошатнулся.
— Черт возьми! — отчетливо выругался он человеческим голосом, повернулся и огромными прыжками стал удаляться от констебля.
Траунс вскочил, но было уже поздно. Он мог только беспомощно наблюдать, как существо высоко подпрыгнуло, воспарило над землей и исчезло среди облаков. Воздух сомкнулся за его спиной.
Траунс на мгновение будто одеревенел, руки не слушались его, свисая вдоль боков, глаза и рот были широко открыты.
Прошло не меньше минуты, пока он пришел в себя, словно очнувшись от забытья, и посмотрел вниз на карету. Потом на заросли. Может, человек, сражавшийся с убийцей, еще там?
Он вошел в чащу и стал искать, повторяя:
