действии, – добавила Елена.
Мы прошли несколько этажей вниз и очутились в тёмном подземелье колдовских снадобий, чудодейственных препаратов и целебных отваров сумрачных гениев, восседавших в лаборатории. Включив лампочку и озарив технократическим светилом мрачное царство химии, как науки, я нагрузил водяную дамбу с генераторами на окраине города где-то на сто ватт и увидел перед собой семь коробок, любезно составленные в форме пирамидки, любимцем местной публики – Александром.
– Он старался вам угодить или это влияние перфекционизма, так складывается на его уме? – спросила меня Елена, рассматривая пирамиду из коробок, прямо по центру склада.
– Нет, он просто любит оставлять после себя кучки, которые потом должен убрать хозяин, – ответил я.
– Ну, просто милый котик, не иначе, – улыбалась Елена.
– Вот видите, вам он уже тоже нравится, будьте осторожны, не попадите в секту вожделения, что наверху – заметил я, с иронией.
– Боюсь не выдержать конкуренции, – ответила она.
– О, да. Наши дамы закалены в боях, за право обладания золотым тельцом.
– Это вы сейчас про себя?
– Нет, я уже покрылся ржой, стал временами поскрипывать как старая телега.
– Придется вас тоже списать, как весь этот фуфломицин, что вы нам втюхиваете под руку рынка.
– Надеюсь, меня отдадут в надежные руки, – ответил я и многозначительно посмотрел на Елену.
Елена подняла бровь и слегка улыбнулась. Внезапно, за нашими спинами закрылась дверь и щёлкнул замок. Мы подбежали к дверям, стали кричать и стучать изо всех сил, но по ту сторону ответили только посвистыванием и громким топотом уходящих наверх, неизвестных ног.
Нас кто-то запер и сделал это намеренно. Елена удивленно посмотрела на меня, в ожидании ответа.
– Кажется, меня уже списали, – сказал я и, взяв в руки сотовый телефон, посмотрел на экран, – Беда в том, что здесь совершенно нет связи.
Елена скинула с плеча сумочку и, засунув в неё руку по локоть, достала своё личное средство связи, потыкав в которое и удостоверившись, что связи с внешним миром так же нет, убрала обратно.
– Скажите мне, что у вас принято так шутить? – спросила она меня.
– Так шутят только дураки и идиоты, а таковых у нас нет.
– Уверенны? – спросила она и выразительно кивнула в сторону пирамидки, из лекарственных коробок.
– Думаете это…
– Знаю, – перебила меня Елена.
– И зачем? Чем я ему помешал? – удивился я.
– Может бычок, желает захомутать всех телочек, на своём пастбище?
– Так они и так все его, что у них там, оргия намечается? – удивился я.
– Будем надеяться, что мальчик быстро сдуется, – сказала Елена.
– Вы серьезно полагаете, что нас закрыл мальчик Сашенька? – спросил я.
– А кто нас сюда затащил, дождался, пока мы спустимся, и выставил пирамидку, словно сыр в мышеловке?
Я подошёл к коробкам и пнул одну из них. Пирамидка легко рассыпалась. Коробки оказались пусты.
– Вот сволочь, – сказал я, – Ещё и ключи с собой утащил, гадюка.
– Хорош помощничек, – сказала Елена, усаживаясь на коробки, – За пару дней оставил главного производителя без вожделенного стада и персонального загона с кондиционером.
– Издеваетесь? – спросил я, – А, между прочим, нас тут никто не услышит.
– Предлагаете мне начать паниковать?
– Хотя бы прекратить издеваться.
– С чего вдруг? Вы наняли психопата, который обвёл вас вокруг пальца на второй день и запер с неизвестной целью, а что, если он маньяк? – спросила Елена.
– Он никогда не состоял на учёте у психотерапевта и справку, о состоянии его здоровья, я очень внимательно читал. Мне нужна была красивая и здоровая декорация, в виде фикуса на подоконнике. Такая, чтобы каждая особь женского пола, жаждала его поливать и периодически подрезать сухие листочки, – сказал я.
– Гнилой ваш фикус, – ответила Елена.
– Жаль, что я это поздно понял, – согласился я.
– Ладно, вода здесь хотя бы имеется? – спросила Елена.
Я порылся на складских полках и стянул бутыль из-под кулера. Так же нашлись леденцы, гематогенки и ириски. Весь найденный хабар я принес Елене.
– Просто праздник жизни, – сказала она и слопала гематоген, запив его водой, – Жаль, что у вас не кондитерская фабрика.
– Зато голова не будет болеть, – ответил я и сел рядом с ней на коробки.
– У нас есть хоть какой-нибудь шанс отсюда выбраться? – спросила Елена, сняв туфли и потирая затекшие ноги.
– Если доживём до понедельника, то из отпуска вернется кладовщик.
– И что мы будем делать два дня?
– Ну, я знаю много страшных историй. Какое-то время, я работал вожатым в детском лагере, по молодости лет.
– Видимо, это было очень давно?
– Смешно, – ответил я.
– А костер будем жечь? – спросила Елена.
– А что будем жарить на нём, крысу на игле от шприца или леденцы от кашля?
– Я обожаю жареный парацетамол.
– Пожалуй, это я могу устроить, – ответил я с улыбкой, – Погодите!
– Что? – удивилась Елена.
– Костёр! Нам нужен огонь! Здесь же есть система пожаротушения!
– Наконец-то здравая мысль! – воскликнула Елена.
Я взял лестницу и поставил её под датчик сигнализации, который висел на потолке.
– Вы курите, у вас есть зажигалка?! – окрыленный своей идеей, резко спросил я и сразу же прикусил губу.
Елена как-то странно посмотрела на меня, и я тут же спохватился:
– Извините, я… Спросил глупость. Тут есть пожарный щит, я попробую что-нибудь сломать в нём.
Я подошел к стене и открыл электрический шкаф.
– Попробуйте просто выдернуть какой-нибудь проводок, – предложила Елена.
Я дернул первый попавшийся провод и, где-то наверху, зазвучала пожарная сирена, а следом за ней, выключилась общая вентиляция. В маленькое окошко, под самым потолком склада, я увидел мелькающие тени – люди выбегали из лаборатории. Через несколько минут сигнализация выключилась, а следом за ней в нашем помещении пропал свет. Я отчетливо услышал звук выключения рубильника.
– Хитёр бобёр, – сказал я с досадой, – И людей вывел и нас отключил.
– Какая прыткая и умная декорация, явно метит в кресло управляющего, – добавила Елена.
У меня сжались кулаки.
– Думаете, он хочет ускорить процесс собственного повышения? – предположил я.
– Ну, а зачем ему ждать вашей седины или новых морщин у его многочисленных поклонниц, свет он нам отключил, сейчас пустит газ под дверь, и зацветут розочки на земельке. Спорим, он на ваши похороны принесет вам фикус?
– Скорее фигус. Не будет земельки, я кремируюсь. А вы, я смотрю, не теряете бодрость духа, Елена, ваш сарказм просто не победим, – сказал я.
– Хотите, я буду бегать по кругу, размахивать руками и истерично кричать: «Мы все умрем!», если вам станет от этого легче, – сказала она.
– А вы не боитесь смерти? – спросил я в ответ и вновь увидел серьезный взгляд.
– Все там будем, – ответила она. – Кстати, что у вас так глаза
