не раскрывая суть!
Визит
Я к вам приходила, почти каждый день.
Болела, цеплялась за жизнь, умирала,
Но очень старалась я к вам возвращаться,
Иное, считая, как пагубность или как лень.
И вот, постепенно, мерцая как звёзды,
Вы с горизонта ушли навсегда…
Оставшись одна, я словно разбитая чашка,
Стонала, мерцала, лежала в пыли у окна.
Но луч уходящего солнца прислал мне посылку.
Осеннюю слякоть и дождь без причин, в унисон.
Листвы разноцветной большую охапку.
И шум улетающих птиц на рингтон.
Клетка
Оставьте мне цвет мандариновой корки,
Такой восхитительный, яркий и стойкий.
И томик Есенина, старый и рваный,
Его подарила в четырнадцать мама.
Пожалуй, мне хватит, тут всё, что любила.
Останется в памяти. Там всё хранила.
И небо, и звёзды, и белый песок.
Глоточек вина, да и чистый листок.
Иконка на сердце приклеена крепко.
А Бог, он в душе, его чистая метка.
Ну, всё собрала, детский смех в Рождество,
Пора уезжать, в этот раз не в метро.
Ни сумок не будет, и тёплой одежды.
Останутся в детях мечты и надежды.
Останется сад на поклон буйных трав,
И небо как клетка для многих из нас.
На дне…
Лежу на дне…
Холодный склизкий пол.
И пахнет плесенью,
А может кровью…
И мысли расползлись…
Ну что ж! Забыть себя!
Не помнить…
Не знать, кем ты была,
До этой пустоты. Замолкнуть.
Разбить осколки чистого в себе,
И притвориться мёртвой…
И кто из вас останется довольным?
А, впрочем, всё равно…
В той темноте, где многие из нас,
Кто верил в честь, в закон, в добро и веру,
Считающие каждой сабли взмах,
Над головами тех, кто славен делом.
Лежу на дне…
Дышу под стать телам.
А где-то наверху уж стаи воют.
Прощайте люди. Мыслить уже стоит!
Невесомость
Вам нравится моя невесомость?
Такая лёгкая и искренняя вслух.
Такая дерзкая, как будто несмышленыш,
Свою надежду пробует на вкус.
Какое удивление, ей Богу…
Сама гадаю, как понять себя.
Убить талант, иль умереть со скуки,
И уползти под плинтус, не дыша.
Всё решено! Оставим эти титры.
Пусть все прочтут, съедая эскимо,
А я уйду… То вздорно, безрассудно,
Но вам оставлю старое кино
Вглядитесь, тот ещё сюжет… Но толку?
Вы даже не платили за билет.
И очень много, ярких, дивных лет,
Меня съедали, как попкорн, как корку,
Пустую тару, выкинув в кювет.
Друг мой…
Готова я для друга умереть.
Собой закрыть летящую машину.
И нож убийцы на себя принять,
Чтоб окропить кровавую картину.
Болезнь любую разделить до дна,
Принять как должное без страха и упрёка.
И пусть покроет нас однажды поволока,
Седой туман и капельки дождя.
Я принимаю все его мечты,
И смелость яркую, и лёгкое смиренье.
Я уважаю все его творенья.
Таланты чистые, и все его стихи.
Часы идут, но в тиканье напрасном,
Я осмотрелась вдруг по сторонам.
И пустота… Ведь умирает вечность,
Когда спасённым ты не будешь сам.
Нечеловечья
Я опускаю дрожащие руки.
Можно ли крикнуть о грустной судьбе?
Можно, конечно. И будет приятно,
Тем, кто сегодня сидит на коне.
Правда бывает одна и тревожит,
Мучает сердце — сказать, не сказать…
Вечность, такая далёкая вечность,
Важно ли ей эту правду узнать?
Важно, конечно! Я знаю, поверьте.
Многие мимо проходят, солгав.
И остаётся — нечеловечья,
Подлость и гадость, что сложно убрать.
Можно писать имена на асфальте.
Дождик их смоет, но боль не пройдёт.
Те, кто нещадно меня предавали,
Я отпускаю! Всех слёз не прольёшь.
Всё, что останется — поле ромашек…
Больно ли мне? Ну конечно, а вам?
Всё, что прошу у друзей, кто остался,
Память и сердце напополам.
Годы теряются, буква за буквой…
Тают стихи, как поколотый лёд.
Книги остались, подписаны будто…
Только дарить кому, ты не найдёшь.
Любить…
Любить…
С влюблённостью не путать.
Любить, чтоб таяла душа,
Чтоб мягче сливочного масла,
И ненасытней чем роса.
Любить…
Ведь многие не верят,
Что существует волшебство.
И отвернувшись от бесчестья,
Ты сразу получаешь всё.
Но только, говори им правду.
Кричи им о своей любви.
Пусть не настигнет тебя слава,
Зато познаешь вкус мечты.
Молчи…
Сказала ты — молчи.
Не говори, что всё нарушив,
Мы чувства эти предпочли.
И я
