Герман всего лишь зовёт его по имени, и Богдан замирает, сдуваясь и замолкая.
— Да, я помню, — наконец-то выдавливает он. — Нужно быть спокойней и сдержанней.
— В этом доме таблетки есть? Я сейчас сдохну от этой чёртовой головной боли, — больше стремясь разрядить обстановку и сменить тему, чем действительно желая услышать ответ, спрашивает Слава. Таблетки и у него самого есть, где-то в рюкзаке должна быть небольшая аптечка.
— Выпей кофе и всё пройдёт, — хмыкает Архип, перебираясь через него и будто нарочно толкая плечом. — Я умываться.
Славу так и подмывает дать Архипу ускоряющего пинка, но голова всё ещё болит.
— Я посмотрю, — обещает Богдан, пряча руки в карманы. — В машине есть аптечка и там точно должно быть обезболивающее. Пап тебе тоже?
— И воды.
Богдан кивает и, забрав ключи, выскакивает в прихожую.
— Пятнадцать минут и я встаю. Свари себе пока кофе, Сидр.
— Да я лучше чего поинтересней. У меня сидр есть.
Слава прыскает и тут же хватается за голову, а потом задумывается, уж не из-за напитка ли его так прозвали?
— Сидр у нас делал вкусные штуки, пока не открыл алкомаркет и не стал бизнесменом, — делится Богдан, выглядывая из коридора, будто услышав незаданный вопрос. — Всё, я ушёл.
— Купи молока и чего-нибудь пожрать, в холодильнике мышь повесилась, — бросает вдогонку Сидр. — Я всё съел.
* * *
Они знают имя и адрес на другом конце города. Всего-то и нужно проследить за парнем и дождаться пока зверь придёт за ним. Просто и одновременно сложно и расслабиться не получается.
Установившуюся после обсуждения плана тишину разбивает телефонный звонок. Мелодия доносится из комнаты, и Слава замирает за кухонным столом с затвором в руках, весь обращаясь в слух. Только вот подслушать не получается. Звук обрывается, вновь погружая квартиру в тишину, а следом за этим, накинув куртку, с телефоном в руках в подъезд выходит Герман.
Желание пойти следом вспыхивает внутри и тут же гаснет задавленное здравым смыслом и разобранным на части пистолетом. Слишком опасно оставлять единственное оружие без присмотра. Слишком опасно идти за Германом сейчас. Даже если он вдруг не услышит открывающейся двери и шагов, то кто-нибудь обязательно потом расскажет и тогда он насторожится.
Досадливо прикусив губу, Слава возвращается к чистке.
«Кто ему позвонил?..»
Замерев с магазином в руках, Слава снова косится на дверь.
«Кто ему звонил?»
— Так уверен, что он тебе понадобится? — заглядывая на кухню, интересуется Сидр и Слава пожимает плечами.
— Оружие должно содержаться в чистоте.
Впервые Слава услышал это в учебке, а проникся в первый месяц работы, когда Фёдор Игнатьевич рассказал занятную историю о сломавшемся на дежурстве пистолете, за которым должным образом не ухаживали.
— Что ты, что Архип, оба помешанные, — цокает языком Сидр, присаживаясь напротив. — Только он занял комнату. Кофе?
Слава содрогается, вспоминая ночную горечь, и качает головой.
— Я лучше позавтракаю нормально.
На плите, в самой большой кастрюле которую только удалось найти на кухне, варятся пельмени, пачку которых из магазина притащил Богдан.
* * *
Они решили разделиться, на случай если окажутся не правы и зверь появится где-нибудь ещё. Два на три, где именно первым достался весь город, а Славе необходимость сидеть в машине с Германом и Богданом.
Кирпично-красная длинная девятиэтажка прямо напротив походит на пару соседних домов словно близнец, даже подъездные двери окрашены в идентичные цвета. Отличаются лишь номера на табличках, но с этого ракурса их не видно.
— А как мы узнаем, что он дома? — Богдан елозит на своём месте, в нетерпении поглядывая то на Германа, то в окно. Занявший заднее сидение Слава видит его как на ладони. — А если его тут нет?
— Значит вернётся. Не мельтеши, сходи лучше за кофе.
Богдан на мгновение замирает на своём месте, после чего тянется к ручке, но прежде оборачивается, заглядывая назад:
— Слав, будешь?
— Большой капучино или любой с молоком, но без сахара и соль. Мне нужна пачка соли. Деньги сейчас или потом?
— Будет.
Богдан выскакивает из машины, громко хлопая дверью и тут же утыкаясь в телефон. Слава надеется, что не ради чатов, а в поисках ориентиров.
— У нас есть немного соли, — замечает Герман, когда Богдан исчезает за соседним домом.
— Соли много не бывает.
Простая пищевая соль на удивление универсальная защита и не важно, нужно ли защитить себя или поймать в ловушку нечисть. Даже оборотни в неё попадаются, хотя нечистью как таковой не являются.
— Что будет, если парня действительно нет дома, и зверь перехватит его где-то в другом месте? — всё-таки задаёт вопрос Слава, поглядывая на двери нужного подъезда. Те упрямо остаются закрытыми, никто не входит и не выходит, чтобы впустить их. Хотя Слава не уверен, зачем ему нужно внутрь. Не может же он просто постучать в дверь и заявить, что парню грозит опасность, а снятый им накануне зверь совсем не бродячая собака.
— Мы не знаем, почему тот не убил его сразу, поэтому давай не будем сбрасывать со счетов родственную связь.
Слава ёжится, но не спорит.
— Почему ты пошёл в полицию? — вопрос звучит настолько неожиданно, что Слава теряется.
— А зачем туда идут? Чтобы защищать.
— И не разочаровался?
Герман поворачивается к нему, заглядывая между кресел назад, и Слава пожимает плечами.
«Разочаровался?» — он катает слово на языке, приходя к выводу что нет, не разочаровался. Однако это лишь потому, что у него на счёт работы изначально не было никаких иллюзий. Он шёл туда с определённой целью и до сих пор воспринимает работу как средство её достижения.
— Нет, не разочаровался.
— А в охотники? — не отстаёт Герман.
— За тем же самым. Чтобы защищать.
«И с той и с другой стороны есть невинные и виноватые».
— Как ты узнал о существовании этих тварей?
Слава обжигает Германа взглядом и глубоко вдыхает, успокаивая себя.
«От того, что ты сейчас взбрыкнёшь, лучше никому не будет» —
