сторонам, сперва сфокусировав зрение на Владимире, а после и на мне. Губы его озарила такая счастливая улыбка, что слезы сдержать не удалось.
— Мамочка! — прошептал он хрипло. — Я так долго тебя искал, а нашел только этот дом…
Помню лишь, как жадно обнимала его, не могла нацеловаться. Горечь от столь долгой потери сменилась радостью возвращения.
— А где папочка? — наконец опомнился Антон, пока доктор проводил осмотр.
Прикусив губу, я временно положила младенца в люльку, а сама отправилась на поиски Владимира. Он стоял в коридоре, у входа, буквально вытуривая Андрея вон из дома.
— Это не обсуждается, — резко и четко отрезал босс. — Ты уволен.
— Но я ведь нашел Антона, — непонимающе свел брови на переносице тот.
— Молодец. И я выплачу за это твоей семье щедрую компенсацию, — деланно вежливо Владимир пытался сохранять спокойствие, только вот руки его нервно сжимались в кулаки. — Но ты нарушил приказ босса. Я не знаю, какой приказ ты нарушишь в следующий раз? А еще ты водишь нездоровую дружбу с моей женой. Так что я совершаю милость для тебя. Застукай я вас за чем-то еще, убил бы, и труп твой бы никогда не нашли.
— Так вот в чем дело, — горько улыбнулся бывший охранник. — Вы ревнуете Каролину?
— До свидания, — хлопнул дверью Владимир. — Нет. Прощай.
— А ревнуете, потому что она вас не любит, — вставив гипс в щель дверь, он зашипел от боли, когда та врезалась в руку. — Раньше я осуждал ее за это, а теперь понимаю. Она ваша рабыня, а не любимая женщина. Вы можете дать ей сколько угодно денег, но это не поможет, если муж — вы.
Орлов просто поднял кулак и зарядим им в лицо парня. Так просто и легко, словно пожал ему руку. Без усилий и напряжения. Андрей отшатнулся назад, а дверь оказалась захлопнута изнутри.
— Инициатива наказуема, — прорычал он себе под нос, разворачиваясь и замирая, впечатываясь взглядом в застывшую меня. Резко вздернув бровь, тот был на грани взрыва: — Проблемы?
Несправедливость за судьбу Андрея съедала изнутри, но единственное, чем я могла действительно помочь парню, — это не заступаться и не усугублять проблему. Так что, сжав зубы, молча махнула рукой на комнату:
— Антон тебя зовет.
Владимир Орлов
Любовь — страшное, выжигающее изнутри чувство. Забирающее все, не дающее ничего взамен.
Орлов мечтал о ней в браке с Валентиной. Сперва ему казалось, что он влюблен, но уже за первый год совместной жизни понял — ошибся. Всего лишь кратковременная страсть с правильной и подходящей по статусу женщиной. Он размышлял о разводе. Советовался с отцом, имеющим для мужчины огромный авторитет. Но затем отец с матерью погибли, а после и он сам угодил в облаву.
Жизнь после стала правильной, как бухгалтерский отчет. Все по канонам. По правилам их рода.
Каролина была другой… Глотком свежего воздуха! Вихрем! Новым вкусом жизни, отрытым внезапно к сорока годам! Он не встречал таких, как она. Красивых до умопомрачения. Умных до восхищения. С духом сильнее многих мужчин. Со внутренним стержнем, но мягких и робких. Податливых, но стойких… Маленькой войной на тонких ослепительных ножках с вальяжной походкой от бедра… На нее у него стоял не только член, но и мозги.
Еще в первую встречу ее робкий, но в то же время такой цепкий и уверенный взгляд совершил первый выстрел в его покрытое льдом сердце. Будь это «Морской бой», это называлось бы «ранен».
Второй произошел на свадьбе, когда она кружилась в роскошном подвенечном платье с его сыном. Больно было смотреть на это, до одури и ужаса.
Третий прозвучал во время их первого секса, когда он увидел ее кошачье нутро. То, что скрывалось под оберткой, — жадную и ненасытную женщину, способную удивить его в постели.
Четвертый, на удивление, поражал самого Владимира… Когда она рыдала в трубку, умоляла спасти ребенка с улицы. В тот момент он понял, что никогда ее не отпустит. Что только к этому человеку сможет впредь повернуться спиной.
Никогда раньше он не любил. Никогда раньше не просыпался во сне лишь потому, что ее не было рядом. Панически спускался вниз и видел Каролину, спокойно пьющую воду. Никогда ранее не ревновал так безумно к каждому столбу. Не сходил с ума, запрещая мужчинам охранникам входить в дом и общаться с его женой. Увольняя всех мужчин в доме, нанимая одних лишь женщин. Никогда не ощущал странное покалывание в животе лишь от одной улыбки…
Жаль, она была адресована не ему. Антону, Саше, уборщице и даже садовнику. Но только не ему. Однажды Орлов вошел в библиотеку, пришел на Ее звонкий смех. Он пьянил его сильнее виски, заставлял кровь закипать в жилах! Но все, что он увидел, как его жена по ноутбуку обсуждает диссертацию с восьмидесятилетним профессором.
— Что здесь происходит? — всего лишь спросил он. Жена повернулась на него испуганно, сжимаясь. Глаза ее расширились, губы изогнулись в испуге. Она больше не улыбалась, и Владимира это убивало.
После полета с третьего этажа от ноутбука ничего не осталось. Диссертация сгорела. Орлов обрубил все связи с профессором. Он ждал, что Каролина попросит его найти замену. Придумал для нее простое сексуальное «наказание» в виде исполнения супружеского долга…
Но она не просила.
С того дня он видел, как она умирает изнутри. Как фитиль ее медленно затухает. Она больше никому не улыбалась, лишь изредка детям. По ночам читала в библиотеке книги, Орлов сонную относил ее обратно в супружескую постель, но когда просыпался, она снова была там — с книгами.
Он запер библиотеку, и Каролина вовсе перестала разговаривать. Лишь краткие фразы, беглые и неуверенные.
— Что это? — Орлов подвел ее к шикарной машине, стоимость которой страшно было произносить вслух даже в самых обеспеченных кругах общества.
— Твоя, — робкая улыбка скользнула по лицу мужчины, в хрупкую ладошку девушки
