зубы, Владимир втянул кислород полной грудью:
— Ты преувеличиваешь.
— Нет-нет… Он мне, как сын. Я чувствую, что нужна ему. — Пошатываясь из стороны в сторону, я ощущала себя слабее, чем когда бы то ни было. Хватаясь за голову, почти подошла к двери, как пальцы мужчины сжались на кисти, не давая следовать дальше. — Хочу попить воды.
— Я принесу тебе, — отрезал Владимир. — Ты еле на ногах стоишь.
— Спасибо за роды длиной в десять часов, — хмыкнула я резко, Владимир сглотнул вязкую слюну, отворачиваясь к окну. — Могу я сама принести себе воды? Или по контракту мне нельзя покидать спальню без разрешения хозяина?
Разжав пальцы, Орлов шагнул в сторону, и я, наконец, покинула комнату впервые за несколько дней. Спускаясь вниз медленно и неторопливо, старательно обдумывала каждую деталь сна, который с каждым мгновением казался реальнее мира вокруг.
— Каролина? — окликнул меня Андрей, засевший на кухне с чашкой кофе и ноутбуком. — Как вы? Выглядите неважно… Ваши крики слышал весь дом, вы нас перепугали. — Скривившись, охранник поморщился. Его передернуло, прежде чем тот продолжил: — Слышал также о риске вашей жизни.
Мое сердце замерло, а бровь вздернулась вверх:
— Правда? Мне не сказали…
Андрей зашипел, словно сболтнул лишнего, поспешно тараторя:
— Ну, вы хотя бы выжили. Это уже отлично…
— А кто не выжил? — дрожащей рукой мне едва ли удалось поднять графин, пришлось запрокинуть его, и тонкая струйка полилась прямиком в стакан. Пойдя ва-банк, я блефовала: — Повариха?
— Вам таки сказали… — подтвердил худшие опасения Андрей. Ведь еще когда горничная с охранником переговаривались, стало ясно — случилось что-то в рамках персонала. Я не хотела в это верить, женщина была мила мне и близка по духу. Все же мужчина горько отмахнулся. — Вообще я не об этом… Говорят, бабушка босса умерла при родах. Доктор вколол ей анестезию и… Не знаю подробностей, не медик. Но погиб и ребенок, и она.
Холодок прошел по спине от осознания. «Орлов боялся, что я повторю ее участь?» — догадалась я, часть меня теперь понимала причину такого внезапного решения. «И все же, — добавлял здравый смысл, — ты не его бабушка. О таком нужно разговаривать, а не замалчивать и ставить перед фактом!»
— Мне снился мальчик, — почему-то принялась мыслить в слух я, нервно пальцами барабаня по столу. — Кажется, Антон. Он был в доме у реки. Заброшенном. Один… Испуганный и голодный.
— Вроде того дома, — заговорил вдруг Андрей, — где Валентина сбросилась в реку?
Замерев, я резко повернулась к мужчине с расширенными глазами и безумно бьющимся сердцем:
— Да, господи! Да! Это был он, совершенно точно…
— Там ребенка не искали… — почесав бороду, Андрей пожал плечами, — может, мне с парнями…
— Не стоит, — стальной голос в проходе заставил сжаться на месте, переставая дышать. Сонный и недовольный Владимир застыл с ребенком в руках, гневно сверля нас с охранником взглядом. — Там проверял я один раз. Дом пустой, вдалеке от города. Вероятность найти его там нулевая.
— Но… — хмуро и растерянно я взмахнула руками, и перед глазами тут же потемнело, с трудом удалось устоять на своих двоих. — Мне ведь почему-то приснился такой сон!
— Каролина, — жестко отрезал Орлов, — сны — проекция наших мыслей, желаний, страхов… Но никак не реальности!
— Все же, — с трудом, но Андрею таки удалось подняться с барного стула, балансируя на одной ноге с двумя гипсами, — позвольте мне проверить? Каролине будет спокойнее, босс. А парни пока свободны. Я в том числе.
Владимир замер на мгновение, странно хмыкнув. Его черные глаза будто обвили удавку вокруг шеи охранника, стягивая ее все туже и туже, заставляя того задыхаться без единого прикосновения.
— Как забавно, Андрей, — звонкая сталь эхом разлилась по кухне, — что ты так печешься о моей жене.
— Я лишь… — попытался вставить свои пять копеек тот, но Владимир кратко мотнул головой, и Андрей замолчал.
— Завтра утром перед работой я сам заеду ради спокойствия своей жены. А ты отправляйся домой. Даю тебе выходной, удели время своей жене и обеспечь ее нужды. — Каждое слово Владимира внушало в меня полное отторжение, вселяло злость.
Когда дверь за Андреем захлопнулась, я нервно прошептала:
— Нужно ехать туда сейчас… Я чувствую, поверь! Там Антон, ему страшно. Он голодный до ужаса и скучает. Тяжело вздохнув, Орлов покачал головой:
— Прикажу поставить тебе успокоительную капельницу. Роды тебя окончательно вымотали.
Молча развернувшись, Владимир отправился в соседнюю комнату, где заснула дежурная медсестра, пока я тихо прошептала:
— Не роды меня вымотали…
Он обернулся вполоборота, каким-то чудом услышав каждое слово, но затем двинулся дальше, будто ничего не было. До утра уснуть не удалось. Устроив детский уголок в гостиной, я развлекала Сашу в мягком высоком манеже, а Владимир ни на секунду не отходил, будто личный охранник, блюдя обстановку помещения.
Машина заехала в центральные ворота около восьми утра. Подойдя к окну, Владимир нахмурился:
— Я ведь отпустил его домой. Зачем он вер…
Орлов осекся на полуслове, будто подавившись… Кашляя в кулак, он с широко распахнутыми глазами смотрел в окно. Зрачки его то расширялись, то сужались, а пальцы странно подрагивали.
— Что там? — прихватив только что покушавшего ребенка на руки, я подошла к мужчине, выглядывая из-за спины. — Андрей вернулся? Может, он просто что-то…
С Андреем в авто сидел еще один охранник, он-то и достал с заднего сидения маленький сверток исхудавшего малыша. Дыхание перехватило, когда в резких чертах лица узнала Антона, а спустя минуту он уже лежал на диване. Продрогший, с синими губами и инеем на длинных волосах.
— Простите, босс, — радостно улыбнулся Андрей, — я все же ослушался. И не зря, как видите!
Неуверенно открывая сонные уставшие глаза, малыш обернулся по
