легли ключи.
Он ждал ее эмоций: злости, радости… Чего угодно! Ведь давно не видел ничего, кроме маски.
— Мне ведь нельзя выезжать в город, — монотонно протараторила она, словно призрак оперы.
— Теперь можешь, — преподнёс ей новый сюрприз мужчина. — С охраной, но можешь.
— Отлично, — губы ее едва шевелились, словно девушка только-только проснулась. — Смогу сама возить детей на занятия и кружки.
Развернувшись, жена зашуршала мягкими уютными тапочками по холодному полу гаража, оставляя Орлова в полном недоумении.
— Каролина, — окликнул он жену, заставляя ту съёжиться на месте, — не хочешь прокатиться?
Она не повернулась, лишь кратко отмахнувшись:
— Нет, благодарю.
Он оплатил ей курсы по вождению, ожидаемо, его девочка закончила их с успехом. Он хотел видеть ее за рулем, эта мысль заводила по щелчку пальцев. Поправив набухшую ширинку, Орлов хрипло прошептал:
— Жду тебя через пять минут в спальне. Поблагодаришь там.
— Хорошо, — все так же ровно и безучастно кивнула та, продолжая удаляться.
Огонь вспыхнул внутри подобно лаве. Такая покорная и согласная во всем блондинка перед ним совсем не походила на ту Каролину, какую он встретил и полюбил. Она была безучастна в сексе. Существовала, не жила. Он знал, забери у нее детей — легла бы и не проснулась.
С рыком он несдержанно ударил кулаком бетонную стену… Затем снова, снова и снова. Кости хрустели от боли, кровь залила пол, а облегчения не приходило.
Любовь выжигала, оставляя на сердце лишь пепел. Прихватив ключи со стола, он сел за руль и колесил по ночной столице, пока не кончился бензин, а после бросил авто на дороге и добирался до дома пешком около десяти часов. Когда вернулся — все его искали, а она спокойно играла с детьми, будто ничего не произошло.
Тем же вечером Каролина легла в постель в белой свободной ночной сорочке. Даже сквозь нее просвечивалось идеальное стройное тело и аппетитные формы. Она расплетала косу, задумчиво глядя в окно, а Владимир несдержанно провел ладонью от шеи до груди, после спуская по животу к лобку.
Каролина замерла, словно кукла. Не дыша, не моргая, она просто смотрела перед собой с широко распахнутыми руками.
— Когда ты последний раз кончала? — сорвался с губ мужчины горький вопрос, приводящий его в ужас, заставляющий взрываться от ярости.
— Каждый раз, — солгала она явно, всеми силами пытаясь это скрыть.
Морщась от боли, он приказал:
— Ответь честно!
Она не хотела говорить правду, мол, чертовски давно. Боялась разозлить его… Просто — боялась. Знала бы Каролина, что именно ее равнодушие и выводит мужа из себя… Лишает рассудка!
— Я хочу, — нависнув над ней, Орлов тяжело дышал. Дико и безумно, словно оголодавший зверь, — чтобы ты кончила сегодня.
Сглотнув ком в горле, Каролина поперхнулась и кратко кивнула. Тогда он мягко и нежно стянул с нее сорочку. Никогда прежде он так сильно не растягивал прелюдию, покрывая каждый миллиметр тела женщины столь желанными ему поцелуями. Не был так нежен ни с кем, до встречи с ней…
Неторопливо играя с сосками, он гладил ее тело, играл пальцем между ног. Иногда она поддавалась, иногда закрывалась, но Орлов не останавливался. Вечность прошла, прежде чем жена стала мокрой достаточно, чтобы член его вошел в ее сладкое и до сих пор столь узкое лоно.
— Тебе нравится? — прорычал он ей в шею, шлепки эхом разлетались по комнате. Новые и новые удары доводили мужчину до пика, но он заставлял себя сдерживаться.
— Очень, — снова солгала она.
Когда-то он готов был заставить ее ответить так, а теперь… Лучше бы она солгала, чем имитировала!
Он трахал ее всю ночь и во всех позах. Драл жестко, словно последний раз в жизни. И нежно, будто перед ним фарфоровая кукла. Каролина трижды подходила к пику, но смотрела в черные глаза мужа, и что-то ее безумно пугало. Оргазм отходил, и Орлов начинал заново.
Светало, когда он получил заветные судороги и изнеможённое тело на постели. Он смеялся от радости, словно умалишенный, когда его сперма разливалась в ее сладком лоне. Когда ее ноги продолжали обхватывать его талию на автомате…
— Я в душ, любимая, — шепнул он ей на ухо, целуя в лоб. У Каролины не осталось сил даже ответить ему на поцелуй, она лишь обессиленно моргнула, задыхаясь от усталости.
Он зашел в ванную комнату, надежда повернуть все вспять кипятком разливалась в груди. Два года прошло с момента заключения брака, и вот он снова чувствует себя живым!
Нижнее белье осталось в шкафу. Владимир тихо вышел из комнаты, чтобы не разбудить Каролину, но она не спала. Свернувшись калачиком, блондинка тихо плакала в кулак. Каждый ее всхлип вонзался в тело больно до одури. Причиняя судорожную боль. Владимир потерял свою собственную гравитацию, едва не повалившись на землю от жуткого, не поддающегося контролю головокружения.
Любовь испепеляла. Он не хотел больше любить. Мечтал повернуть время вспять, не увидеть ее глаз никогда!
Орлов пил всю ночь, безбожно опустошив весь бар. Перед ним лежал документ, составленный юристом на развод. Но каждый раз, поднимая ручку, он чувствовал покалывание в сердце. Кисть становилась неподъёмно тяжелой, не в силах держать ручку. Снова, снова и снова это повторялось, а после он просто заснул прямо на бумагах.
Его разбудила вода, льющаяся на голову. Ледяная, вызывающая мурашки на голове и шее. Пьяный до безобразия мужчина не сразу осознал происходящее. Над ним нависала Каролина… С горящим взглядом, полная безумия и решительности. Воинственная и сексуальная!
— Вставай немедленно! — прокричала она, звонко и живо. — Что это, мать твою, такое?!
Тыкая пальцем в красивую открытку, она гневно сверкала глазами, фыркая и топая ногой от нетерпения.
— Ты обещал мне, что такого не произойдет! — кричала она тем голосом, какой он и вовсе забыл. — Соня прислала мне приглашение на свадьбу с чертовым Эриком! Как. Это. Возможно?!
Он
