class="p1">– Любовью?
Он не отвечает.
– Такой любви мне больше не хочется.
Я встаю.
– Ты знаешь, что хочется, но наша любовь не всегда будет такой. Она будет разной, такой какую ты пожелаешь.
Я смотрю на него в упор и отворачиваюсь. Его глаза почти чёрные, губы плотно сжаты а на скулах играют желваки. Я чувствую, что какая-то чужая, животная часть меня хочет обнять его голову прижать к груди и ласкать короткие жёсткие волосы. Но это не я. Я этого не делаю. И никогда не сделаю. Я разворачиваюсь и медленно иду в сторону выхода.
Слышу, как он встаёт из-за стола и отодвигает стул. Он в два шага настигает меня и сжимает руку выше локтя.
17. Нам бы день простоять
– Хватит! – говорит Роб и в его голосе слышится раздражение.
Я пытаюсь вырвать руку, но он держит её крепко.
– Хватит со мной играть, – повторяет он. – Я больше не собираюсь ждать.
– Чего ждать? – искренне удивляюсь я.
В моём понимании между нами ничего нет и не может быть.
– Я больше не собираюсь ждать тебя. Если ты не в состоянии принять правильное решение, я тебе помогу. Просто пойми, ты моя. Нет смысла думать об этом или пытаться сопротивляться. Это ничего не изменит. Прими это.
Он отпускает руку, и я быстро выхожу из кафе. Роб за мной не идёт, остаётся на месте. Мне стоит нечеловеческих усилий, чтобы не обернуться, но я справляюсь, сдерживаюсь и вливаюсь в толпу. Я испугана. Сначала иду быстро, но оказавшись на приличном расстоянии от «Музы», сбавляю шаг и немного расслабляюсь. Я оглядываюсь и, не замечая ничего подозрительного, медленно бреду в сторону метро.
Мысли перепутаны, и сейчас мне не хочется в них разбираться. Слишком уж всё непонятно. Я смотрю на распустившуюся зелень и вдыхаю тёплый весенний воздух. Если отбросить смятение и все неурядицы, можно было бы даже порадоваться жизни и весне.
Встреча с Робом пугает, но и… радует меня. Да, я удивлена, но я была рада увидеть Роба. Я совершенно себя не понимаю, и решаю даже не пытаться. Просто иду по улице. В голове всплывают рифмы, и в какой-то момент мне кажется, что я нащупываю тонкие нити, чтобы связать их в стихотворение, похожее на моё настроение. Я почти связываю все узелки и шепчу слова, складывающиеся в лёгкие и воздушные строки. Но, когда зайдя в метро, пытаюсь их повторить, они тают на губах, превращаясь в неосязаемую пыль.
Так что к моменту, когда я подхожу к своему дому вся розовая весенняя прелесть окончательно с меня слетает, и я возвращаюсь к привычному в последнее время сумрачному состоянию. Я вхожу в подъезд и получаю неприятный сюрприз.
Навстречу мне спускается хозяин квартиры, в которой я живу, мой арендодатель.
– А, – говорит он, делая кислое лицо.
– Здравствуйте, Семён Борисович. Вы ко мне приходили?
– Да, – морщится он. – Хотел поговорить с вами, напомнить о ваших обязательствах. Вы не забыли, вам следовало внести залог ещё три дня назад?
– Нет, я не забыла. Простите, пожалуйста.
– Что ж…
Тип он не особо приятный – лет сорок, серая непримечательная внешность, аккуратно расчёсанные и прилизанные волосы, тонкие губы, розовые, как у младенца, щёчки и небольшие излишества в области талии.
– Так могу я получить деньги сейчас?
– Семён Борисович, я же говорила, у меня зарплата будет примерно через неделю, и я сразу всё оплачу.
– Но мы договаривались по-другому. Ведь верно?
Я киваю.
– Ну и какая тогда неделя?
– Это один только раз – первый и последний.
Он качает головой:
– Боюсь, это очень плохое начало. Очень плохое. Как я могу вам доверять, если вы с самого начала нарушаете наши договорённости, с самого первого дня.
– Поймите, в начале нужно заплатить крупные суммы – три месяца и залог. Это довольно большие деньги, которые надо собрать сразу.
– Так и месячная оплата у вас ниже, чем по рынку.
– Да, но это всё равно немало. Потом платежи станут регулярными и не такими крупными. Это для меня будет гораздо проще.
– А для меня, похоже, сложнее.
– Нет, я вам обещаю платить точно и своевременно.
– Обещания – это, знаете ли, просто слова безо всяких гарантий.
Он смотрит на меня, как на воровку, за которой нужен глаз да глаз. Почему обязательно нужно унижать тех, кто от тебя зависит!
– Семён Борисович, мне кажется, я не давала вам повода сомневаться в своей честности.
– Как же не давала? Вы обещали заплатить и не заплатили. Разве это не повод?
– Но я вам заплатила бóльшую часть. Мне осталось всего десять тысяч. У вас на руках платёж за три месяца вперёд и часть залога. В течение ближайших двух месяцев у вас нет никаких финансовых рисков, связанных с неуплатой с моей стороны. Неужели вы не можете дать неделю отсрочки?
– Знаете что, вы подписали договор, где все условия очень чётко прописаны, не правда ли? Что же вы теперь мне руки выкручиваете? Вам же мои обстоятельства неизвестны? Так что потрудитесь выполнить свои, либо освободите квартиру.
Отлично! Освободить квартиру и оставить ему все заплаченные деньги. Прекрасная перспектива. Вот жук. У кого же занять? У всех уже взяла, у кого было можно…
– Дайте хотя бы дней пять, я что-нибудь придумаю.
Он недовольно вздыхает и несколько секунд покусывает губы, глядя на меня в упор.
– Ладно, – наконец говорит он с таким лицом, будто у него схватило живот, – три дня. Это максимум. Если денег не будет, я вас выселю.
– Спасибо большое. Я что-нибудь придумаю.
– До свидания.
– До свидания, – говорю я, проскальзывая мимо него.
Нет, ну что за человек! За копейку удушится. Я захожу в квартиру. У меня однокомнатная хрущёвка, довольно приличная, можно даже сказать милая и цена приемлемая. Зато пришлось заплатить за три месяца. Разуваюсь и иду на кухню. Район хороший и от школы не слишком далеко.
Достаю телефон и набираю Кате. Она не отвечает. Близких друзей у меня немного, точнее, только Катька и есть. Все родственники в Краснодаре, да и не стала бы я у мамы тянуть… Блин, да всего-то на несколько дней. Надо у физрука спросить, он парень вроде ничего, дружелюбный.
В «Телеграм» приходит сообщение:
«Алис, привет.
