Книга Дождь - Николай Малунов

Он подбежал к группе выживших как раз в тот момент, когда Леха справился с замком и людской поток хлынул в темный коридор, ведущий к следующей двери. Охранник хмуро посмотрел на замок. Поковырял его рукой. Мысли туго и лениво ворочались в голове. Что-то с этим замком было связано, но что?.. Парень потряс головой.

– А как теперь?.. – начал Леха. – … чем-то подпереть… Как-то дверь.. закрыть… надо…

Николай слышал слова парня, словно через подушку, понимая лишь некоторые из них.

– Иди, – выдохнул он и повернулся на грохот в коридоре.

– Но как?!.. – крикнул Леха. – А вы как?!

– Коля! – крикнула Алиса, замешкавшаяся у второй двери и, видя заминку, помчалась обратно. – Бежим! – крикнула она.

Словно в замедленной съемке она видела, как рука Николая поднялась, с силой толкнула Леху в коридор. Выронив автомат, тот сделал пару шагов, ошалело поглядел на охранника. Тот невозмутимо коснулся двери и начал ее закрывать.

– Нет! – крикнула Алиса, понимая всю ситуацию. – Нет!..

– Дядь Коль! – крикнул Леха и, рассмотрев наконец-то лицо охранника вздрогнул. – Нееет! Дядь Коль? Да как так-то? – вскрикнул он, и слезы брызнули из глаз.

– Неееет! – заплакала девушка, подбежав к двери, которую Николай уже наполовину закрыл. – Ну нееет же! Неееет! – закричала она, пытаясь заглушить клекот, доносящийся из коридора.

– Извини, – непослушным языком проговорил охранник, нервно качая головой, словно отмахиваясь от мухи или в приступе конвульсии. – Не подходи… заразился… – прохрипел он. – Нырял… за Олегом. Вода. Наверное. Заразился.

Парень пытался объяснить девушке все, что произошло, но с разбитых, кровавых губ срывались лишь отдельные слова.

– Да почему?! Почему он?! Ну как так-то?! – упал голос учительницы до еле слышимого.

Девушка зарыдала, захлюпала носом, закрыв лицо. Чувство несправедливости переполняло ее. Почему один из самых добрых и отважных людей, которых ей посчастливилось встретить, умирал такой страшной смертью? Почему человек, который в течение всего этого времени, с самого начала катастрофы, будучи всегда впереди, спасавший их всю эту ужасную, адскую ночь, сейчас стоял пораженный смертельным вирусом, превращаясь в такое же дикое, жаждущее крови и убийств существо, а те трусливые пародии на людей, жавшиеся сейчас у противоположной двери, остались жить? Почему не трус Бульдог Альбертович с его прихвостнем Валентином? Почему те, кто боялись даже взглянуть на этих существ, останутся жить, а Олег, отправившийся добывать воду и еду с охранником и молодым юношей, еще сегодня бывшим школьником, погиб, по глупости, подхватив смертельное заболевание через порез? Ответ на этот вопрос, наверное, не даст никто, но, скорее всего, он скрывается в том, что тот, кто рискует своей жизнью ради других, рано или поздно оступится, промахнется, или чуть-чуть не дотянет в игре со смертью. Проиграет ей, в то время как тот, кто прячется за спинами, оставаясь в безопасности, будет жить… Но каждому свое. У каждого свой путь. Каждый сам волен выбрать – оставаться дрожащей пародией человека перед ликом опасности или, не думая о себе, кинуться в горящий дом и спасти хотя бы одну жизнь, отдав взамен свою.

– Уведи ее… – прохрипел охранник.

Леха, утерев лицо, поднял девушку и поволок ее за собой.

Последнее, что увидел Николай прежде чем закрыл дверь, это спину парня, на футболке которого проступала кровь...

Он закрыл дверь, обернулся. Уперся в нее спиной, пошире расставив ноги. Непослушные руки подняли какую-то штуку, которая была в них. Что-то тяжелое, железное, пахнущее порохом и маслом. Мозг выдал сигнал опасности, исходящий от нее. Парень почему-то не помнил, как она называется, но руки помнили, как они должны действовать. Правая рука дернула какой-то крючок, тот с лязгом откатился и ударился, вернувшись на место. Левую руку вперед, взяться вот так. Правую… Правую что? Неважно, правый верхний кусок тела сюда. Палец сюда…

Алиса едва переставляла ноги, рыдая и спотыкаясь. За дверью звонко застрекотал автомат. Существа в коридоре зарычали, завыли. Раздался шум падающих тел и клекот. Он разносился по коридору из-за двери, отгородившей их от набегавшей волны. Девушка вздрагивала от каждого выстрела, ожидая, что он будет последним. Что вот-вот там за дверью раздастся победный клекот, означающий, что человека, которого она полюбила за характер, волю к победе и силу, больше нет.

Алиса споткнулась, когда не услышала очередного выстрела, который должен был звучать в непрерывном такте «та-та-та»… Только схватившись за идущего рядом Леху, она смогла удержать равновесие. Выстрела все не было и не было. Она надеялась, что он снова раздастся, что они будут звучать бесконечно и Николай останется жив. Вместо выстрела из-за двери раздался полурык-полукрик, плавно перешедший в клекот...

* * *

Добравшись до двери, девушка в слезах начала подниматься по ступенькам. Дойдя до середины лестницы, она обернулась. Леха стоял внизу, полуобернувшись на дверь, из-за которой доносились яростные крики. Та дрожала под ударами и натиском не людей, рвущихся из-за нее.

– Леш, – позвала девушка. – Надо идти!

– Дверь, – тихо сказал парень, указывая не нее.

– Что? – переспросила девушка, вытирая слезы, спускаясь на пару ступень ниже.

– Засова нет… – грустно проговорил парень.

– Как?! – испуганно кинулась девушка.

Засова, о котором говорил Николай, когда они с капитаном обсуждали план, и вправду не было. Место, на котором должна была висеть стальная ручка, было сточено, а самого запора нигде не было видно.

«Убрать, я сказал, этот чертов засов! – вспомнились визжащие слова Бульдога Алексеевича накануне праздника. – Чтобы там ученики заперлись?! Нет! Никакого инцЕНдента!».. Девушка взвыла от беспомощности.

– Идите, – тихо проговорил Леха, закрывая двери, отгораживая их от тускло освещенного коридора, повернувшись к девушке спиной. Та вскрикнула, вновь прижав руки ко рту.

– Лееееш! – выкрикнула она, вновь зарыдав.

Парень нахально улыбаясь, повернулся спиной к двери.

– Ты-то каааак?! – взвыла учительница. – Когда?

– На лестнице, – устало проговорил парень, пропихивая левую руку в скобу на двери. – Когда на дядю Колю та тварь напала…

Девушка смотрела на юношу, не веря своим глазам. Тот, гордо вскинув подбородок, просунул правую руку в скобу на правой створке двери, напряг руки, пристраиваясь, поморщился, когда металл коснулся ран.

– Идите, – прошептал он, уперевшись ногами в нижнюю ступень.