После разговора с таноржцами Раита спохватилась, что я ещё не ела с дороги, а после сытного обеда она взяла меня за руку и повела показывать деревню.
– … Вот здесь у нас стойла находятся, а вон там – пастбище…
Девушка говорила без умолку, показывая то какие-то причудливые растения, из ягод которых получался хороший морс, то пушистых животных, что давали жирное молоко круглый год, то поляну с мелкими грибами для наваристой похлёбки. Я только и успевала, что крутить головой и удивляться тому, как ларки всё приспособили для хозяйства. Мне даже стало немного совестно, что сейчас на моём месте не Моник. Уж кто-кто, а она бы точно завалила разговорчивую Раиту вопросами, как они всё выращивают, как ухаживают, что съедобно, а что нет. Я лишь время от времени посматривала на ларков, что крутились в деревне. Мужчины занимались скотиной: выгуливали, вычёсывали и доили. Брюнет с длинным хвостом забрался на самую верхушку дерева с раздвоенными листочками и проворно собирал плоды. Он помахал Раите рукой, когда мы проходили мимо. У небольшого ручейка играла группа детишек. Шаловливый ветер подхватывал подолы пёстрых платьем женщин, что щебетали рядом, приглядывая за малышнёй.
– А что, хозяйством в деревне занимаются только защитники? – изумлённо спросила, неожиданно поняв, что вижу за работой одних только мужчин.
Раита посмотрела на меня так, будто я произнесла полную чушь, закатила глаза и сокрушённо покачала головой:
– Вот объясняю тебе, объясняю, вожусь с тобой… вроде взрослая девица, мозги уже должны были появиться. А нет, мало того, что во вдовий наряд вырядилась, волосы в пучок зачесала, так ещё и защитников от обычных членов стаи не отличаешь!
О-о-ох, кажется, я всё-таки что-то упустила, решив, что слова «защитник» и «мужчина» в словарном запасе ларков означают одно и то же. Тоже мне, доработанный Службой Безопасности Цварга лингвопереводчик…
Тем временем крепкий коренастый ларк, что в одиночку занимался строительством дома на краю поселения, оттёр огромной рукой пот, выступивший со лба, увидел мою спутницу и позвал жестом к себе. Судя по тому, как радостно взвизгнула Раита, это и был её защитник. Я не стала им мешать, а вместо этого тихонько выдохнула и медленно двинулась в обратную сторону. Голова уже слегка начинала трещать по швам от объёма информации, рассказанной мне ларкой. И самое паршивое, что, пообщавшись с ней почти полдня, я так и не выяснила ничего для себя важного. Несколько раз я намеренно уводила разговор в сторону и пыталась расспросить о пустынях, на что Раита тут же мрачнела и грозила мне пальцем. Другие девушки-ларки и вовсе поглядывали на моё платье, гладкий пучок и уши с подозрением. Они улыбались, приветственно кивали, но близко не подходили и на мои вопросы не отвечали.
Я теребила кулон на цепочке и бесцельно брела, обдумывая всё то, что сегодня увидела и услышала. В этой деревне мужчины, которые занимались сельскохозяйственными нуждами, не вызывали у меня такого огромного душевного дискомфорта, как те, что сопровождали нас через лес. Да, они часто замирали, когда мы с Раитой проходили мимо, принюхивались, словно определяя, что идёт, но неизменно продолжали свои дела. Уж, не в этом ли разница между «защитниками» и «обычными жителями»? Своеобразная иерархия. Более мощные, сильные и физически развитые ларки относятся к тем самым «защитникам», от которых местные женщины готовы завести детей. Те, кому не так повезло, занимают нижние ступени, у них меньше прав в этом обществе, и они вынуждены заниматься теми делами, которые на многих планетах считаются «женскими». И всё-таки, как же они отличают одних от других? Поднапрягла память, вспоминая все лица и загорелые тела, что видела за последние сутки. Татуировки… шрамы… Может, дело в них? Да нет, вроде бы даже не у всех воинов, что охранили нас в лесу, есть чёрные письмена и рисунки на теле. Или я невнимательно их осматривала? И Раита, кажется, что-то говорила про инициацию. Покачала головой. Нет, что-то не так получается. Нелогично.
Я сама не заметила, как завернула за угол и внезапно упёрлась носом в чьё-то каменное тело. Литые грудные мышцы, жёсткие тёмные волосы, тонкая чёрная вязь вдоль ключицы, твёрдый подбородок, множество кос… Перевела взгляд ещё выше и замерла, встретившись взглядом с салатовыми радужками. Шонхорн. Днём он и его воины куда-то пропали из деревни, и я слишком рано расслабилась. Сейчас же, когда наступили первые сумерки, интуиция завопила, что я угодила в ловушку. Надо было скорее уходить в дом к Раите или таноржцам. Накатило острое чувство дежавю. Вот так же близко Шонхорн стоял ко мне сегодня днём, и я ощущала его горячее дыхание на щеке, когда Логан потребовал у ларка отойти. Вот только поблизости теперь нет никого из телохранителей.
Я хотела сделать шаг назад, но ларк стремительно обхватил мою талию огромными ручищами.
– Куда же ты, девочка? Я искал тебя. Начинается ночь. У нас это называется временем любви. Говорят, ночь придаёт блеск звёздам и женщинам.
Сердце кольнул ничем неприкрытый страх, к горлу подкатила удушающая паника. Я почувствовала, что задыхаюсь. Шонхорн был невероятно огромным. Он нависал надо мной как массивная каменная скала. Мощные плечи и не менее мощная шея закрывали собой небо. В салатовых глазах с неестественно вытянутыми зрачками, в которых я только сейчас рассмотрела брызги золота, замерло откровенное желание. Мужчина попытался меня развернуть к себе спиной, но я проворно уперлась ладонями в его твёрдую грудь, пытаясь хоть сколько-то отсрочить неизбежное.
– Я не хочу, – произнесла, как мне казалось, уверенным тоном, однако в ответ ларк лишь хищно оскалился.
– Я заявил тебе о своих намерениях ещё в лесу. Ты дала согласие на совокупление. Сейчас твои слова уже неважны.
Какое ещё согласие на совокупление?
– Что?!
О каких это намерениях он заявил мне?! Да мы с ним за всё время даже дюжиной слов не перебросились, если только…
«Свои имена ларки сообщают только тем, кому захотят. А уж полные имена – так и вовсе избранным. Если ты замечала, то даже те ларки, что покинули родную планету, часто пользуются псевдонимами, такими как Гигант, Малыш, Лохматый, Зверь и прочими».
– Я назвал тебе своё настоящее имя, данное мне при рождении. Я открыто заявил, что хочу тебя, женщина с синими глазами и чёрными, как кора исполинов Вечного Леса, волосами!
Я сглотнула вязкую слюну. Имя… Открыто заявил… Как же, как же! Захотелось нервно рассмеяться в ответ, но я сдержалась. Вот у нас на Цварге, когда мужчина хочет завести семью, он обращается в планетарную медицинскую лабораторию…
– И как же я дала согласие? – Собственный голос показался мне каким-то тихим и жалким, похожим на писк придушенной мыши.
– Ты взяла питьё из моих рук. И даже похвалила напиток.
«Лучше выпейте. Вы обидите их, если хотя бы не попробуете. Это очень вкусный морс из лесных ягод, не пожалеете…» Я была готова разорвать Джереми голыми руками за его швархов совет. Вселенная! Да если бы я знала, к чему меня обяжет этот глоток морса, то бежала бы от ларка, как от вот-вот сдетонирующей бомбы!
