— У нас есть кровать, — Бен свел брови на переносице, явно не понимая, к чему я клоню.
— И диван, — дополнила тут же.
Не успел он кинуть недовольный взгляд, как я пропела: «Чур кровать моя!» и со всех ног побежала к домику. Мужчина помчался за мной спустя пару секунд промедления. Этой форы было достаточно, чтобы сохранять дистанцию между нами.
Я хохотала, наслаждаясь теплым ветром, обнимающим лицо, запахом хвои, наполняющим легкие, и шелестом травы под бегущими ногами. Роуз и Келли оправились на прогулку с оравой лохматых, поэтому преследование последних мне не угрожало. Срезав поворот налево, я едва зацепилась за деревянную балку, чтобы не потерять равновесие, и продолжила двигаться к цели.
Мне стоило больших усилий не оглядываться назад. Конечно, желание увидеть Бена далеко позади было велико, но, во-первых, оно было так же несбыточно, ведь (давайте смотреть правде в глаза) у него ноги длиннее, и он явно быстро нагонял меня, а, во-вторых, выполнение этого желания определенно оказало бы тормозящий эффект на мои собственные ноги.
Еще один поворот, на котором меня немного повело. Опасная зона с бассейном, в который важно было не упасть с разбегу. Деревянные ступеньки: три, две, одна…
— Ага, я первая!
Влетела руками в запертую дверь. Боль пронзила кисти, но я отчаянно сдерживала позывы заскулить, жалобно вскрикивая:
— Я выиграла!
Для справки: планировалось не жалобное вскрикивание, а ликование победителя. Но имеем то, что имеем.
— Место на кровати мое.
— Ты когда-нибудь слышала, что хитрить нехорошо? — шептал Бен мне на ухо.
Он финишировал мгновением позже, также впечатавшись вытянутыми руками в деревянный пласт, и сейчас прижимался ко мне всем телом.
— Мы целый месяц только этим и собираемся заниматься, — напомнила я, тяжело дыша. — Одним разом больше, одним меньше, женишо́к.
Бен засмеялся, открыл дверь и пропустил меня вперед. Я стянула босоножки и поглубже вдохнула древесный запах помещения. Стоило направится прямиком в душ, который не успела принять после приезда, но вместо этого я завалилась на отвоеванную кровать. Она была настолько мягкой, что могла поглотить мое тело, как это сделало бы облако.
— Прелестная картина.
Улыбка в голосе Бена заставила глаза разлепиться. И хорошо. Еще чуть-чуть — и я заснула бы без душа, в одежде с поездки и лежа поперек матраса.
— Можешь наслаждаться, пока есть возможность, — поддразнила я. — Переоденусь в пижаму…
Увы, мне придется носить ее этот месяц.
— …и вход в эту комнату будет закрыт.
— Мм, так за переодеванием можно понаблюдать?
— В душе переоденусь, — не поддавалась на провокации я. — И нет, туда вход строго по одному.
— Ты же не думаешь, что я действительно буду спать на диване?
Я привстала на локтях, что тут же провалились в перину.
— Более чем в этом уверена.
— Кровать огромна, — Бен махнул рукой в мою сторону, — зачем кому-то спать на диване?
Я фыркнула. Это ведь очевидно.
— С Келли ты можешь делить одну кровать.
Добавила закатывание глаз к очередному фырканью. И ежу понятно, что «Я тоже твой друг» тут не прокатит. Делить кровать с Келли и с ним — не одно и то же.
— Ты уже спала со мной, — прочитал мои мысли Бен. — И смею заметить, ты даже была не совсем одета.
Господи, когда же он перестанет припоминать мне то неловкое утро?
Я угрожающе шлепнула по матрасу ладошкой:
— А ну перестал!
— Что?
Села и, ощутив на себе рентгеновский взгляд, прикрыла маленькие груди, которые и без того скрывал жаккрад. Мне показалось правильным взять в поездку вещи из тех материалов, которые не выдадут отсутствие бюстгальтера. Таким образом я не пересекаю границы приличия и при этом не приношу на алтарь благопристойности свой собственный комфорт.
— Вспоминать перестал!
— Ты хочешь невозможного, — покачал головой мужчина.
— Бенджамин, — сурово начала я, — не буди во мне зверя.
— О, я бы с радостью посмотрел на тебя в зверином обличии, — вкрадчиво сказал он.
Бен подошел ближе и поставил руки по обе стороны от моих бедер. Мощный корпус навис над моим, носы почти соприкасались.
— Я бы даже не возражал, если бы ты кусалась или царапалась.
Знаете, все в жизни бывает впервые. Первый крик, шаг, слово, поцелуй. И в этот момент я тоже сделала кое-что впервые. Я предотвратила побег. Собственного сердца из груди.
— Кровать моя, — сквозь зубы процедила я каким-то уж больно низким голосом. — Твои руки находятся на ней не законно. Мы не будем снова спать вместе, Бенджамин.
Он не ответил, но и не шелохнулся. Эта игра явно затянулась. И почему-то мне было совсем не смешно. Может, это из-за сердца, которое внезапно осознало, что заключено в грудной клетке и решило вырваться на свободу? Оно так лупило по ребрам, что я не сомневалась: Бен может это слышать.
— Ты ведь джентльмен, Бен, — воззвала к нему я уже мягче.
Хотя как раз его совсем не джентельменские выходки спровоцировали бунт, не он виноват, что из меня ужасный тюремный надзиратель и заключенные норовят пробить оборону.
— Пожалуйста, не заставляй меня чувствовать себя неловко.
Брови мужчины сошлись на переносице, а губы поджались. Красивое лицо казалось виноватым. Он правда не замечал, что я приобретаю цвет спелой клубники от его слов и действий?
— Прости, — сказал и тут же отстранился.
Облегчения я не почувствовала. Скорее наоборот: появилось желание вернуть Бена в прежнюю позицию.
Похоже, свежим воздухом обдышалась. Да, у моего мозга просто передозировка кислородом. И сердце тоже решило отхватить себе кусочек. Вот и мается дурью.
— Спасибо, — выдохнула я.
Бен ухмыльнулся и окинул меня взглядом, стоя в дверном проеме.
— Завтра снова разыграем, — предупредил он, а затем указал на меня подушкой, которую похитил секундой ранее: — И, если выиграю я, поделюсь кроватью.
Кислород или нет, но по мозгам мне что-то дало конкретно, ибо я глупо улыбнулась этой перспективе.
19
Следующим утром меня разбудил низкий мужской голос:
