— У меня.
— Отправляй его на Владимирскую. Только что с поверхности принесли человека, половина лица которого покрыта какими-то темно-зелеными наростами. Возможно, какое-то биологическое заражение.
— Или полукровка, — внезапно Дмитрий почувствовал, как его сердце начинает биться быстрее. — Мы немедленно будем. Какой тоннель откроете?
— Четвертый. Поедете на поезде. С вами еще будут ученые. Черт подери, да я сам с вами поеду. Чтобы через две минуты были на месте.
— Хорошо.
Волков отключился, и Дмитрий, вкратце объяснив Альберту, что их ждет, спрятал бутылку и кружки в стол. Затем он едва ли не бегом направился к выходу.
— Я всего лишь хотел спокойно выпить свою заслуженную чашку коньяка и лечь спать, — воскликнул Альберт, после чего с унылым видом направился следом. — Если он — полукровка, зачем ему медицинская помощь? Регенерация сама всё сделает.
— Ты это «владимирским» объясни, пока они не додумались сдирать с него чешую! — отозвался Дмитрий.
Услышав эти слова, Вайнштейн встревоженно прибавил шаг. Он настолько устал, что забыл, что его коллеги могут воспринять регенерацию раненого, как дурной знак. Теперь мысли о недопитой чашке коньяка сменились нешуточным волнением.
— Скорее всего, тоже попался «костяным», — пробормотал мужчина, поравнявшись с Дмитрием. — Господи, хоть бы ему вкололи только обезболивающее. Еще не хватало, чтобы они начали проводить операцию по удалению чешуи.
— Надо как можно скорее забрать его на Спасскую. Пусть будет под твоим наблюдением.
— Надо сначала выяснить, в каком он состоянии. И вообще, прекрати командовать хотя бы в той сфере, в которой ты совершенно не разбираешься.
Когда они наконец добрались до поезда, все уже зашли в вагон и расселись по местам. Среди ученых были и Адмиралтейские, в том числе и Эрика Воронцова. Заметив Дмитрия, она кивнула ему в знак приветствия, после чего вновь заговорила со своим коллегой со Спасской.
— Дим, у тебя случайно жвачки нет? — тихо спросил Альберт. — Нехорошо это — обследовать пациента, когда от врача пахнет алкоголем.
— Конечно, есть. У меня с собой целый ларек, — отозвался Дмитрий. Он заметно нервничал, поэтому подобная ерунда сейчас его только раздражала.
Но вот к их разговору присоединился Волков, и все трое переключились на обсуждение раненого. Владимирские сообщали, что пострадавший вероятнее всего потерял левый глаз. Из-за наростов сложно было разобрать, но лицо мужчины выглядело так, словно его исполосовали когтями. Во всяком случае, именно таким образом его кожу покрывали темно-зеленые корки.
Добравшись до Владимирской, Дмитрий первым делом столкнулся со Станиславом Волошиным. Он встречал приехавших, поэтому при виде Лескова его лицо заметно вытянулось. Впрочем, уже через секунду Стас сумел выдавить из себя сухое «Привет».
— Удивлен видеть тебя здесь, — тихо произнес он, поравнявшись с Дмитрием. — Думал, тебя продолжают держать под присмотром.
— Времена меняются, — прохладным тоном ответил Лесков. — Но, признаюсь, я тоже удивлен видеть тебя здесь. Думал, что это тебя сейчас держат под присмотром.
— С чего это? — немедленно насторожился Стас.
— Если принесенный с поверхности заразен, то тебя должны держать в зоне карантина как минимум до тех пор, пока не закончатся все проверки.
— Я не был на поверхности! Ходила не моя группа!
— Теряешь хватку. Раньше все героические поступки были связаны именно с тобой.
С этими словами Дмитрий нарочно отстал на несколько шагов, поравнявшись с Волковым. Продолжать этот диалог он не хотел — Стас по-прежнему был ему неприятен, несмотря на то, что Лесков пытался убедить себя перестать его ненавидеть. Возможно, он снова повел себя, как мальчишка, в который раз ужалив своего соперника, но недовольный вид Стаса тем не менее заставил его мысленно ухмыльнуться…
Было около четырех часов утра, хотя дискуссии касательно раненого наконец завершились. То, что с поверхности доставили полукровку, не вызывало никаких сомнений. Это был молодой мужчина лет тридцати, невысокий, светловолосый, плечистый. Вероятнее всего, прежде девушки находили его внешность приятной, но теперь часть его лица была скрыта темно-зелеными пластинами чешуи. Левый глаз отсутствовал, образовывая безобразную ямку. Видимо, тварь, напавшая на этого человека, была настолько быстрой, что он не успел даже зажмуриться.
Группа, которая его обнаружила, рассказывала, что никаких «костяных» подле него не было. Он лежал прямо у входа в метро, на ступеньках, перепачканный в крови. На Владимирскую его, само собой, доставляли в специальных костюмах, боясь, что раненый может занести какую-то инфекцию. Но одновременно с этим вспомнился и случай с Лесковым, где какой-то медсестре померещилось, что она видела на его теле какие-то наросты. Эти слова вызвали на совещании гул.
— Если бы на «процветающем» было нечто подобное, никто бы не стал такое скрывать, — произнесла Эрика. — Я лично осматривала его тело — то была лишь засохшая кровь и налипшая ткань черной майки. Кстати, тот кусочек ткани я даже сохранила. Правда, если кто-то желает в этом убедиться, им придется самим сходить за ним на Адмиралтейскую.
Дмитрий бросил на Воронцову удивленный взгляд, не в силах поверить в то, что эта женщина продолжает его защищать. Несмотря на их весьма непростые отношения, она все же умела держать слово. И пускай на совете она презрительно называла его «процветающим», Лескову вдруг показалось, что ее неприязнь в данном случае была скорее наигранной. Затем в разговор вступил уже Альберт.
Как выяснилось, прежде никто на Владимирской не имел опыта в работе с полукровками, поэтому пришлось консультироваться с московскими. И, к счастью, именно они определили дальнейшую судьбу раненого, а именно — велели лечить только обезболивающими. Сейчас Дмитрию и Альберту было даже забавно присутствовать на этом собрании и слушать о том, кто такие эти «иные», и как с ними нужно обращаться.
— Зачем к нам вообще пришло это существо? Откуда оно взялось в Петербурге? Надо держать его за решеткой, вдруг он опасен? — послышалось со всех сторон.
— Надо исследовать его способности, — попытался перекричать их Альберт. — Если он может восстанавливаться от ран, покрывая свое тело чешуей, он может принести немало пользы. Кто знает, на что еще способен его организм. Предлагаю перевести его на Спасскую. Там находятся еще и мои коллеги с Адмиралтейской, так что…
— Существо будет содержаться здесь, — перебил его лидер Владимирской, Валентин Ефремов. — Мы не знаем, на что оно способно, а, учитывая, что у вас в совете творится черт знает что…
С этими словами мужчина красноречиво посмотрел на Лескова.
— «Процветающие» тоже предпочитали держать полукровок за решеткой, — задумчиво произнес Дмитрий. Он почувствовал на себе удивленный взгляд Альберта, но продолжил лгать, теперь уже более уверенно. — То, что рассказали вам московские — это лишь малая доля того, на что способны полукровки. «Процветающие» видели в них опасность. Наверное, сейчас это единственное, чего боятся на Золотом Континенте. Единственное, что они не могут контролировать. И, если вы пойдете тем же путем, вы проиграете войну. Этот полукровка пришел к вам за помощью — нужно быть полными идиотами, чтобы запереть его в клетке и взращивать в нем ненависть. Пока он испытывает к вам благодарность, у вас есть козырь. Выясните, что у него за способности, и убедите в том, что он пришел к своим союзникам. Тогда он сам захочет за вас сражаться.
