Книга Бизон и Радуга - Татьяна Богатырева

Тот же день

Киса печально тусил в лобби с чашечкой кофе, регулярно оборачиваясь на открывающиеся двери. По крайней мере, когда мы с Маком заходили, он смотрел прямо на нас. Под его осуждающим взглядом я рефлекторно сжалась и очень-очень захотела сделать вид, что Мак не со мной. Даже зная, что бегство не поможет, сложно идти навстречу скандалу. Я вообще человек мирный, скандалов боюсь, и Киса прекрасно это знает.

А я прекрасно знаю, что он терпеть не может мужчин рядом со мной, даже если это случайный попутчик в лифте. Ревнует. Отвратительно, бешено и до вчерашней ночи совершенно беспочвенно. Так что сейчас взглядом Кисы можно было поджечь чей-то погребальный костер.

Ну… Пусть это будет погребальный костер нашего брака. Я не против.

– Этот тореадор и есть твой супруг, Лиз? – с легчайшим сарказмом в голосе осведомился Мак.

– А тебя уже назначили быком, – усмехнулась я.

– Уверен, слово «адвокат» действует на русских тореадоров ничуть не хуже, чем на британских.

О да, на адвоката Мак походил чуть более чем полностью. Этакого консервативного, педантичного стряпчего в духе Диккенса. Как человек творческий и восприимчивый к деталям, Киса оценил и отлично пошитый костюм-тройку, и дорогущий портфель из бычьей кожи, и какие-то особенные часы. Когда Мак позаимствовал их у своего милорда, я немножко смутилась. Все же как-то… Но Мак лишь насмешливо поднял бровь, сам став похожим на лорда, и предложил мне не париться из-за всякой ерунды. Мол, милорд совершенно точно не будет против.

Так что я даже не стала уточнять, чей портфель взял Мак и чей галстук надел. А на тему автомобиля и уточнять не надо было, вряд ли камердинеры разъезжают на собственных «Бентли» цвета южной ночи.

Мне даже было немножко досадно, что Киса поджидал меня не у окна и не оценил, из какого шикарного авто я вышла. Ничуть не хуже, чем авто леди Камиллы, на котором нас доставили в отель вчера.

В общем… да, я боялась. Несмотря на публичное место и присутствие Мака. Этот страх – он очень глубоко внутри, он не зависит от внешних обстоятельств и не поддается логике. Он просто есть, как инстинктивная реакция кролики на удава – или жертвы на насильника. Спасибо за него теть Лене и ее бывшему мужу, любителю воспитывать «кукушонка» ремнем.

И чем сильнее я дрожала внутри, тем ровнее держала спину и тем прямее смотрела Кисе в глаза.

А он явно не ожидал, что Мак подойдет вместе со мной, но растерянности не выказал. Сделал морду обеспокоенного сумасбродствами жены супруга и даже шагнул мне навстречу.

– Лиза, я же волнуюсь! Как ты могла вот так сбежать, даже не позвонить!

– Здравствуй, Ипполит. Познакомься, это мистер Макдауэлл, – ровным тоном секретаря-референта сказала я, остановившись за два шага до Кисы, и повернулась к Маку: – Мистер Макдауэлл, позвольте вам представить мистера Одоевски.

– Добрый день, мистер Макдауэлл, – с кошмарным акцентом поздоровался Киса. – Лиза, что все это значит? Кто этот человек и зачем ты его привела?

– Мистер Макдауэлл любезно согласился помочь мне с юридическими вопросами. Ты слышал про адвокатскую контору «Флетчер и партнеры»? Ту самую, что ведет дела леди Камиллы?

– Ты что, вмешиваешь в наши дела леди Камиллу? Лиза, ты с ума сошла! Скажи ему, пусть уходит. Мы все решим сами, внутри семьи.

– Если ты готов мне прямо сейчас выплатить двадцать тысяч фунтов в качестве гонорара за пиар и агентские услуги, то, возможно, помощь мистера Макдауэлла мне не потребуется.

– Ну какие двадцать тысяч, Лиза, где я их тебе возьму! Прекрати дурить, научись наконец вести себя как взрослый человек. Ты конечно помогаешь мне с переводом, но это же не работа! Я содержу тебя, потакаю твоим капризам, и в благодарность… – Киса нахмурился и перешел в атаку. – Где тебя носит вторую ночь? Ты понимаешь, что позоришь меня? Я не потерплю!..

– Какие-то проблемы, мистер Одоевски? – ледяным тоном прервал его Мак. – Пожалуйста, миссис Одоевски, введите меня в курс беседы.

– Его это не касается! – вспыхнул Киса, уловивший слово «проблемы». – Пусть он убирается. Скажи ему, что я не буду с ним говорить без своего адвоката!

– Мистер Макдауэлл, вам хотят сказать, что не желают с вами говорить. А в чем обвиняют меня, вы уже сами поняли.

– Это несложно понять, – кивнул мне Мак и уставился на Кису, как удав на кролика. – Мистер Одоевски, я предлагаю вам не доводить дело до суда…

Следующие полчаса Киса с Маком упоенно торговались, а я переводила. Местами мне хотелось убить Кису, местами – бурно аплодировать Маку. Он ни словом не соврал, но создал полное впечатление того, что он – как минимум младший партнер мэтра Флетчера, а Кисе за избиение жены грозит нехилый штраф и немедленная высылка из Англии. Понятия не имею, насколько это соответствовало реальным английским законам, но звучало крайне убедительно. Так что, в конце концов, Киса сдался, перевел мне десять тысяч фунтов и написал расписку еще на столько же, а Мак заверил ее как свидетель. А я написала ему отказ от претензий по поводу физического насилия и морального оскорбления, имевшего место быть накануне. С датами, разумеется, и в двух экземплярах: один Кисе, один – Маку в портфель.

– Приятно иметь дело с разумным человеком, мистер Одоевски, – сказал Мак, вставая из-за стола с забытым кофе. – Миссис Одоевски, если вам нужна моя помощь…

– Благодарю. Думаю, дальше я справлюсь сама.

– Тогда до встречи, – кивнул Мак и ушел. Недалеко, всего лишь к барной стойке.