Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Я вспомнил слова Лиды – то, как она говорила, что ей страшновато в этой безлюдной глуши. И правда – на перепутье между столицей и сонными областными городками стояло такое непререкаемое затишье, словно по рассыпающейся в пыль дорожке пару сотен лет не проезжал ни один автомобиль. Редкие газовые фонари, половина из которых бесшумно мерцала, догорая последние минуты, усиливали чувство странного одиночества, как будто мы с Лидой оказались на самом краю земли.
Меня сковала оторопь.
Звездное небо над головой тянулось до самого горизонта – как купол, – и сливалось с ночной темнотой. Узкая загородная дорожка с разбитым асфальтом уходила не к очередному населенному пункту, а в бесконечный космический мрак. Света газовых фонарей едва хватало на то, чтобы очерчивать в темноте призрачно-бледные силуэты собственных столбов, выхватывая, отвоевывая у сумрака небольшие островки земли и дороги, над которыми нависал плотный саван безраздельной, почти осязаемой темноты.
Я открыл дверь автомобиля с водительской стороны.
Камера должна была лежать в бардачке или внутри подлокотника – я и сам точно не помнил, где ее оставил.
Я заглянул внутрь.
Приборная панель выглядела довольно необычно – совсем не так, как в других машинах. Она была похожа на развернутый к водителю триптих, в крыльях которого мерцали многочисленные кнопки и переключатели, а всю центральную часть занимала непонятная решетка с широкими прямоугольными прорезями.
Я стал садиться в массивное, с высоким, чуть загнутым вперед подголовником кресло. Я чувствовал пронзительный страх, для которого не было ни малейших причин. Я решил, что это просто волнение – первое настоящее свидание с Лидой, звездное небо, выходящий на орбиту «Патрокл», – и провалился в кресло.
81
Меня затягивала безграничная, сводящая с ума темнота. Нет ничего хуже сна, когда все, что ты видишь – это отсутствие света. Особенно, если понимаешь, что спишь.
«Патрокл».
Только это воспоминание позволяло мне бороться с темнотой.
«Патрокл».
Он быстро наливается светом и скользит по небосклону, как падающая звезда, которая неумолимо приближается к линии горизонта, низверженная в темноту. Но вот это стремительное падение застывает в холодном ночном небе и кажется, что звезды гаснут из-за его лучистого света.
Вынужденный странник.
Лишь раз в двенадцать лет возвращается он домой, к Земле. Говорили, что гравитационные возмущения, которые вызывает корабль таких размеров, могут привести к серьезным наводнениям и бурям, поэтому «Патрокл» всегда встает на дальнюю орбиту – на высоте в тысячи километров над Землей.
Он ярче, чем народившаяся луна.
Мы смотрим на вечного странника, не говоря ни слова, а тем временем на другой стороне планеты поднимается ужасающий ураган.
Но потом «Патрокл» исчез, сгинув в бездонной ночи, и надо мной вновь сомкнулась темнота.
Я попробовал приподняться на кровати, и на секунду мне почудилось, будто в кармане брюк лежит пластиковый куб – большой и угловатый, до треска растягивающий ломкую синтетическую ткань, – однако в кармане ничего не оказалось.
Свет все так же не горел.
Собственное тело стало незнакомым и чужим. Я готов был поверить, что, пока лежал без чувств, сознание мое перенесли в другого человека. Или что гнетущая темнота и пустые, как космическая бездна, сны окончательно лишили меня рассудка.
Я попытался сесть на кровати, однако из-за болезненной слабости едва пошевелил рукой.
Мне было страшно.
Я задыхался, огромный невидимый груз – налившийся невыносимой тяжестью воздух – давил мне грудь, не давая вздохнуть. У меня мелькнула мысль, что из комнаты откачивают воздух.
Голова закружилась, точно от удушья.
Я закрыл глаза, чувствуя обморочную легкость, как в невесомости, и поплыл в пустоте – навстречу забвению.
Прошло несколько секунд. Или часов.
Я снова мог дышать, хотя грудь по-прежнему болела. Я лежал с закрытыми глазами, но по судорожной пульсации где-то за опущенными веками я понимал – в комнате горит свет.
Было что-то еще.
Я слышал тихие осторожные шаги – как в больнице, где ходят в тканевых бахилах – и едва различимый скрытный шепот. Однако я почти ничего не мог разобрать – лишь отдельные слова и обрывки фраз.
– …в порядке… – сказал женский голос, – …не думаю, что в действительности… Да, думаю, он слишком… не стоит… в каком-то… подождать…
Прошло время, прежде чем я решился открыть глаза.
Свет в комнате горел, но не обжигал глаза, а мягко обтекал ровные белые стены, оставляя приятные островки мрака на потолке и в углах. Я лежал на запакованной в полиэтилен кровати. На мне была новая одежда – бесформенное темно-серое одеяние, похожее на дешевую униформу для обслуживающего персонала на орбитальных станциях.
Я попытался вспомнить…
Последнее, что сохранилось в памяти, – это девушка, до невозможности похожая на Лиду, и пронзительный укол в правое плечо, которое все еще нарывало от боли.
Мне это приснилось?
Но я правда был не один. Я видел высокую женскую фигуру в приталенном комбинезоне. Женщина сутулилась, склонив голову и сведя плечи, и нашептывала что-то в корабельный коммуникатор или суазор.
Я хотел окликнуть ее, но не решился. Девушка еще не поняла, что я проснулся, и стояла, отвернувшись. Ее обтягивающий серый комбинезон напоминал противорадиационный костюм. Длинные черные волосы распадались по плечам.
Нет!
У меня потемнело в глазах.
– Лида? – хрипло позвал я.
Девушка вздрогнула и обернулась. В руке она держала длинный тенебрис.
– Лида? – спросила она.
Она смотрела на меня с удивлением и даже страхом.
– Почему? – произнесла девушка дрожащим голосом. – Почему вы называете меня Лидой?
– Но ты… вы…
Она так походила на Лиду, что это не могло быть совпадением.
Девушка взволнованно откинула со лба прядь волос и отступила к двери.
– Но разве это не ты? – пробормотал я. – Я ничего не понимаю. Где мы находимся? Что это за место?
Девушка успокоилась.
– Меня зовут не Лида. Я – Таис. Вы меня с кем-то путаете. Это возможно в вашем состоянии. Вы сейчас находитесь в нашем центре. Вы в безопасности. Не стоит волноваться.
– В центре? – Я приподнялся на кровати. – В каком еще центре? Мы на Венере? Я военнопленный?
– Военнопленный? – Таис рассмеялась, но смех вышел натянутым. – Как вы можете быть военнопленным, если никаких военных действий не ведется?
– Судя по тому, что я помню, это не совсем так.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
