Она замерла, стоя к нему спиной.
— Что ты хочешь узнать?
— Этот твой дружок… он остался со своей королевой пишущей машинки или ушел к другой? — Бран поймал девушку за руку и повернул к себе лицом, игнорируя ее попытки сбежать.
— Не знаю, — Наоми глубоко вдохнула воздух. — Долгое время я не могла даже слышать его имени. Кроме того, мне не у кого узнавать подробности его личной жизни. Моя подруга, с которой мы вместе снимаем квартиру, никогда не встречалась с Грегом, а мнение Дианы о нем таково, что при ней лучше о нем не упоминать.
— Попробуй все же выяснить, — посоветовал Бран. — Пари держу, он уже сменил пассию. Может, и не раз.
— Сомневаюсь. Сюзи — действительно очень хорошенькая. — Наоми замолчала, сузив глаза. — Но ты разбудил во мне любопытство. Возможно, я даже поинтересуюсь. Или попрошу кого-нибудь сделать это для меня.
— Вот и умница. — Он взял ее за руку, притягивая к себе. — Останься, Наоми.
— Нет, пожалуйста. Я должна идти. — Наоми отняла у него руку и, залившись краской, схватила поднос: легкая улыбка на его лице показала ей, что он-то прекрасно знает, чего ей на самом деле хочется.
— Тогда спокойной ночи, Шахерезада.
— Спокойной ночи. — Она задержалась на мгновение. — Надеюсь, что завтра все пройдет хорошо.
— Помолись за сотворение чуда.
Когда на следующее утро все наконец уехали в Кардифф, Наоми вздохнула с облегчением. Завтракая на кухне, она заметила, как взволнована Мейган. Оказалось, что Бран почти не притронулся к еде. И когда Наоми спросила, не зайти ли ей в мастерскую, чтобы пожелать ему удачи, экономка решительно замотала головой.
— Я бы не советовала, дорогая. Он весь как на иголках. Но разве можно его за это винить? Так что я бы на твоем месте оставила его сейчас в покое. Да, кстати, он попросил меня положить тебе на стол две кассеты.
— А, отлично. Тогда пойду трудиться. — Наоми потрепала Мейган по плечу. — Выше голову.
— Легко сказать «пойду трудиться». Нет, конечно, она без особых сложностей включила процессор и вставила кассету в магнитофон, но сконцентрироваться на работе никак не могла. И вполне понятно. Едва заслышав звук его голоса, она почувствовала, что хочет только одного — побежать к нему, обнять и сказать, что все будет хорошо.
Не удержавшись, девушка вскочила, и тут дверь отворилась, и она столкнулась с Браном. Он обнял ее за талию.
— Куда это мы так торопимся?
— К тебе.
— Я же отдал Мейган кассеты.
— Знаю. Мне просто… нужно было увидеть тебя.
Он прижал Наоми к себе и поцеловал так, как будто от этого зависела вся его жизнь.
— И мне это нужно, — хрипло проговорил он и отпустил ее. — Талисман на весь день.
Наоми крепко сжала его руки.
— Тебе не нужен талисман. Я знаю, все будет в порядке. Когда ты вернешься?
— Где-нибудь около полудня.
— Значит, скоро увидимся.
Скорбные складки появились у рта Брана.
— Хотел бы я сказать то же самое, Наоми.
— Ты обязательно будешь видеть, — с воодушевлением настаивала она, — может быть, не сегодня, но я уверена, что очень скоро. Я чувствую это своими знаменитыми костями.
— Бран! — раздался из коридора голос Мейган. — Ты готов? Тал уже в машине.
— Иду. — Он протянул руку, и Наоми вложила в нее свои и крепко сжала его пальцы.
— Удачи.
И поскольку в доме воцарилась тишина, Наоми смогла приступить к работе, собираясь закончить к концу дня обе кассеты. Дело должно было отвлечь ее от мыслей о том, что происходит в Кардиффе. Она пыталась убедить себя, что это всего лишь рядовой осмотр, но вопреки тем словам, которыми она подбадривала Брана, она очень боялась, что врач сообщит неприятные известия. А вдруг он скажет, что состояние Брана вовсе не временное и ему придется провести в темноте всю оставшуюся жизнь?
К полудню Наоми расправилась с первой кассетой, и стало предельно ясно, что работа над автобиографией скоро закончится. Девушка быстро вставила в магнитофон вторую кассету и направилась заваривать чай, который выпила на кухне, с ужасом думая, что через несколько дней ей придется покинуть «Логово Дракона» и Брана Ллевеллина. В совершеннейшем расстройстве шла она через холл, где среди прочей корреспонденции, оставленной почтальоном, обнаружила письмо Дианы.
Похоже, сестра опасалась передавать свои просьбы по телефону, боясь, как бы их не подслушали.
«Представляешь, Наоми, Крейг пригласил меня выпить после работы, и я намекнула ему о статье. Он загорелся этой идеей. Поэтому, миленькая, пожалуйста, пришли мне какие-нибудь сведения о доме и жизненном укладе убежища в Черных Горах прямо сейчас».
Заканчивалось письмо наилучшими пожеланиями, поцелуями, а Наоми в страхе уставилась на бумагу.
Вбежав в свою комнату, она схватила трубку и набрала номер «Кроникл».
— Диана? — сказала она, когда сестра подошла к телефону.
— Наоми! Я думала, что ты не можешь говорить…
— Все уехали. И я должна торопиться, пока они не вернулись. Послушай, мне обязательно делать то, о чем ты просишь? Ведь ты сама просила меня вернуться домой!
— Да, знаю, но ты же отказалась, вот я и решила, что ты не будешь против, особенно сейчас, когда это так много значит для меня. — Голос Дианы был неспокоен. — Джек Портер, помощник Крейга, уходит в пятницу, и эта статья может стать решающей — получу я его место или нет.
— Наверняка с не меньшим успехом ты могла бы написать о чем-нибудь другом.
— Ни о чем таком, о чем бы не писали другие газеты! Ты же прекрасно знаешь, Ллевеллин никогда не дает интервью. Обещаю, я буду крайне осторожна. И вообще, это будет не сплетня, просто очерк… — Диана замолчала, потом вздохнула. — Но не можешь, так не можешь, дорогая. Я не стану давить на тебя.
— Ну ладно, — недовольно сказала Наоми. — Только ради всего святого, не выпускай статью, пока я не вернусь в Лондон. Не хочу, чтобы здесь узнали о моей подлости до моего отъезда. Они все так милы со мной.
— В том числе и он?
— Да, так уж случилось. — Наоми стиснула зубы. — Ладно, не волнуйся, я сделаю это только ради тебя. Я подъеду к почте и отправлю тебе все, что у меня есть, сейчас же, до их возвращения.
— А куда он уехал?
— В Кардифф.
— Зачем?
— Откуда мне знать? Я всего лишь наемный работник.
— Сам Господь Бог не мог бы сделать больше, и поверь, я сумею это оценить. Я не забыла про Багамы.
— Не хочу я на Багамы. Но ты можешь сделать для меня кое-что другое.
— Все что угодно!
— Не могла бы ты узнать, что сейчас поделывает Грег и с кем он?
