— Ну, вот и пора расходиться по домам! — объявил Гэйвен, поглядев на часы при свете костра. Он взял палку и разгреб поленья, чтобы затушить костер. Одно из них рассыпалось на ярко-красные угли, которые тут же почернели и превратились в пепел. Из трещины в бревне, шевеля язычком, выскочила крохотная ящерка.
Дженнифер вскрикнула:
— Она там сгорит! — И в отчаянии всплеснула руками. Ее бледное лицо еще больше побелело от волнения.
Ящерица, которую плохо было видно в пламени догорающего костра, скользнула на другое полено. Извивающийся хвост исчез в темноте.
— Ничего ей не сделается, — заявил Трент. — Это саламандра! Они в огне не горят.
— Вы так полагаете, профессор Трент? — рассмеялся Гэйвен. — Но это всего-навсего поверье.
Трент пожал плечами:
— Многие поверья основаны на реальных фактах. Просто их неверно понимали. Ящерицы ведь бегают так быстро, что не успевают обжечься.
Гэйвен погладил набалдашник трости и кивнул:
— Верно, — и произнес громко: — Фонари погасят через двадцать минут, леди и Джентльмены! Предупреждаю, что после того, как гасят фонари, вам нельзя показываться на улице!
И, не тратя лишних слов, он запел песню, известную в лагере под именем «Прощальной». Всех окутал его сильный низкий голос:
Снова «Прощай!
Снова «Прости!
Вновь разорвался круг.
Чтобы в пути счастье найти,
Не избежать разлук.
Слез не сдержать,
Трудно уйти
И не разжать рук.
«Тысяча звезд твой путь освети!»
Вдруг улыбнется друг
И, веришь ли, нет?
Пройдет много лет,
И снова замкнется круг.
Снова «Привет»! Снова в ответ
Тебе улыбнется друг…
Элеанора подыгрывала ему на цимбалах. Но вот отзвенел последний колокольчик, и отзвучал последний аккорд.
Ребята поднимались со своих мест и возвращались по домам. Только Джейсон не мог присоединиться к шумной толпе, потому что на носке его ботинка свернулась ящерка. Она вовсе и не собиралась исчезать. Красное брюшко будто светилось изнутри, Джейсону даже казалось, что оно согревает его через ботинок пламенем костра. Зверюшке очень понравилось тут отдыхать. Джейсон стал покачивать ногой, пытаясь ее согнать. Ребята удалялись все дальше. Ящерка подняла головку изучая его лицо золотистыми глазками, а затем соскользнула и забилась в расщелину между бревнами.
Джейсон поднялся и отряхнулся. Сколько странного происходит вокруг. Одно необычнее другого.
Огни погасли, и все уже улеглись по своим койкам, как тишину нарушил пронзительный крик бешенства. Мальчики кинулись к двери. Возле дома скакал на одной ноге Генри Сквибб, а от него в разные стороны летела белая пена. Прекратив выть и визжать, он наконец угомонился и потряс в воздухе кулаком:
— Только попадитесь мне! Я вам устрою! Кем бы вы ни были!
Он стащил с себя носки, из которых белым потоком лилась пена для бритья, и зашвырнул их в кусты.
Джейсон увидел вдалеке две поспешно убегающие тени, даже в темноте невозможно было не узнать Рича и Стефана.
Генри еще немного поплясал на крыльце и исчез в «Молнии», громко хлопнув дверью.
Запирая дверь, Джейсон улыбнулся про себя. Трент уже успел забраться обратно в койку и тут же громко захрапел.
Час спустя Джейсон вдруг очнулся. Он уселся в кровати, тяжело дыша и потирая глаза. Стук сердца отдавался в ушах.
Отвратительный кошмар все еще стоял у него перед глазами. Джейсон крепко зажмурился, чтобы прогнать его. Мертвец, лежащий на каменной плите. Манящий его мертвой белой рукой, тянущий к нему пальцы. Неслышно умоляющий подойти. Он снова вернулся в тот замок, обитель кошмаров.
Руку свело от боли. Джейсон с удивлением взглянул на нее и увидел, что рана от укуса снова раскрылась и кровоточит. Алый цвет крови — единственный цвет в этой непроглядной тьме.
Каменные стены окружили его. Джейсон не сделал ни шага, но придвигался все ближе и ближе к ужасной плите, хотя все внутри него сопротивлялось! Скрюченные пальцы… протянулись к нему… Только бы мертвец не прикоснулся!
Джейсон стряхнул с себя сон, крик ужаса застрял в горле. Мальчик, дрожа, откинулся на подушку. Он хватал ртом воздух. Нельзя было закрыть глаза без того, чтобы видение вновь не начало колыхаться перед ним. Надо подумать о чем-нибудь другом! Обычно это всегда срабатывало — если подумать о чем-нибудь приятном, страшный сон уйдет. И у него почти получилось, когда на улице возле дома послышались осторожные шаги. Два голоса зашептали:
— Все спят?
— Как убитые. А ты как?
— Я провела беспокойную ночь. Опять этот сон, решила прогуляться. Как ты думаешь, они тоже видят сны?
— Надеюсь, что нет. Если мне удается ниспослать на них сон ровно в полночь, все должно быть в порядке. Лучше пусть пока остаются в неведении…
— Томаз говорит, шторм набирает силу. Он обеспокоен.
— Да, я слышал. Но пока не вижу причин для тревоги.
— Думаешь, он ошибается?
— Возможно. В конце концов он не нашей плеяды.
Голоса стихли, видимо, люди удалились от дома. В полусне Джейсон не уловил смысла их разговора. Наконец, он погрузился в глубокий сон без сновидений.
8
Лук на лугу
Джейсон скатился с кровати, ударившись рукой об пол, и подавил стон. На секунду ему показалось, что все это только сон, но… рана на руке распухла и воспалилась сильнее, чем вчера. Возможно, он подцепил заразу. Делать нечего, придется посетить доктора.
Никто из ребят еще не проснулся, когда он умылся и направился в Главный Зал. Там располагался кабинет доктора Аниты Патель. Однако дверь у нее была уже распахнута. Джейсон заглянул внутрь, доктор сидела за столом. При виде мальчика она улыбнулась.
— Входи, входи! Что-то ты рановато. Надеюсь, не заболел?
Джейсон помотал головой. Изящной смуглой рукой она указала ему на соседний стул:
— Тогда садись и рассказывай! — Ее живые глаза цвета каштана приветливо улыбались.
— Ну, сегодня все уже гораздо лучше… — замямлил Джейсон. — Это случилось в первую ночь, но я подумал, ничего страшного. А теперь… я не хочу подхватить инфекцию или еще что-нибудь в этом роде. — Как он мог рассказать, что его укусил зверь? Разве он посмел бы?
— Ты поранился? Дай-ка, посмотрю! — В ее голосе появились тревожные нотки.
Он осторожно протянул руку, и Анита взяла ее в свою ладонь. Она быстро осмотрела заживающую рану. При прикосновении к воспаленным местам Джейсон вздрагивал.
— Как это случилось?
