колонию. Меня больше волнует другое: если мы перебросим черновых прямо в Кабинет, не будет ли это, ну… проникновение без взлома? Всё-таки Кабинет – высший орган власти, и всё такое прочее.
– Тогда лучше на какую-нибудь обитаемую планету подальше отсюда, чтобы до освобождённых узников не успел добраться отряд, – заключил Репрев. – Но в Кабинет постучать всё же придётся, чтобы он пришёл к нам на помощь. И в него я загляну первым делом. У Кабинета будет много работы. Там отрядовцев арестовывать не переарестовывать. А ещё все вещественные доказательства…
– Смотри, как бы тебя не арестовали, Репрев, – насмешливо бросил Орион, но в его голосе слышалось волнение.
– Я сделаю дело и исчезну. Никто даже не заметит меня.
– А разве то, что мы делаем, само по себе уже не преступление? – протянул Астра.
У Репрева от шевелящихся в голове извилин вспухли на висках вены, он тяжело вздохнул, встал, опершись ладонями об стол, и громко заявил:
– Астра прав. Мы такие же преступники, как и отряд. В особенности я. И я сдамся Кабинету сразу, как только заключённые окажутся на воле.
Тут Агния с силой ударила кулаком об стол так, что чашки горячего мятного чая с гремящим звоном подпрыгнули на блюдцах.
– Репрев, если ты сделаешь это, я с тобой век разговаривать не буду, можешь даже не надеяться! И с тобой, Астра, тоже, не обольщайся! И в А-строге навещать не буду тоже, нет-нет-нет! – она вспыхнула, как спичка, из её нутра доносилось гневное лисье урчание.
– Для Кабинета… – Астре хватило смелости продолжить, понизив голос. – Для Кабинета полуартифекс – лицо неприкосновенное. Может быть, я неправ, и Репрева не осудят.
– Для тебя же будет лучше, если ты окажешься неправ, – оскалилась Агния.
– Всё, конечно, хорошо, но Репрев состоял в отряде, когда под приказом Цингулона отрядовцы расстреливали Алатара и… и Умбру, – ещё тише проговорил Астра. – И Репрев применил на Алатаре искренник.
– Там был ненастоящий искренник, – ответил Репрев. – Настоящий я, по совету самого Алатара, приберёг на крайний случай, оставил в его груди, – полуартифекс открыл ладонь, и на ней засверкал алым искренник на ниточке. Репрев надел его себе на шею и продолжил: – Там, в белом бору, мы разыграли представление для очень неискушенной публики, правда, Цингулон всё равно обо всём догадался… Но Алатар говорил искренне. Именно тогда я понял, что такое видеть чужую душу без искренника. А перед тем, как я вытащил тебя из Коридора, Астра, я переместился в белый бор и прихватил искренник.
– Видишь, наш Репрев не воспользовался искренником, – остыла Агния и даже высунула свой длинный розовый язык, дразнясь и дурачась. – Невинен, как овечка.
– Но факт остаётся фактом – я был в отряде, а значит, пусть и косвенно, но причастен к их делам, – вздохнул Репрев.
– Как?! Ну как ты можешь быть причастен, объясни?! – окончательно взбесилась Агния.
– Бездействовал, когда требовалось действовать незамедлительно. Ты же меня сама в этом обвиняла. Какой из меня полуартифекс.
– Мы все тебя понимаем, – сказал Астра, пытаясь утешить Репрева. – Мы всё прекрасно понимаем: ты до конца пытался себя не раскрыть.
– Это ничего не меняет. Тех, кого мы потеряли по моей глупости и беспечности, уже не вернуть.
– Кого не вернёшь, того не вернёшь, – вмешался Орион. – Наша забота – те, кого ещё можно спасти. Когда вы спасли милую Агнию, пошёл обратный отсчёт. В любую минуту отряд, может быть прямо сейчас, решит, что пора, и избавится разом от всех черновых. Достаточно пустить в камеры малахитовый газ… Но нас всё равно всех упекут в А-строг. Так давайте напоследок сделаем доброе дело.
– Надо обсудить обязанности каждого из нас, – сказал Репрев. – Агния, тебе нельзя показываться Цингулону – он только того и ждёт, поэтому ты встретишь заключённых после того, как мы освободим их. Кто-то должен будет объяснить им, что происходит, успокоить, утешить, помочь, если нужно. Лучше тебя с этим никто не справится.
– А куда конкретно ты их переправишь? Мы же так и не решили, – поинтересовался Астра, прихлёбывая мятный чай, и забросил в рот шарик манки, представив лимон.
– Далеко их не отправишь. Мы не можем пересекать границы других планет. Поэтому, я думаю, Терция-Терра подойдёт. Больница полуартифекса Аралеза. Многим из спасённых пленников понадобится помощь врачей. Настоящих врачей, а не убийц в чёрных халатах. Ну что, Агния, это тебе по плечу?
– Если только ты дашь слово, – процедила она, – что сделаешь всё, что в твоих силах, но не загремишь в А-строг.
– Я постараюсь. Поверь мне, я тоже не хочу вас терять. Но сейчас, главное, не упустить Цингулона.
– Но загвоздка в том, что его нельзя брать первым, – предупредил Орион. – Если вы схватите Цингулона, а он успеет дать сигнал отряду, отряд тут же задушит черновых газом. Тамошний капитан чуть ли не на коленях вымаливал у Цингулона отменить приказ о том, что если отряд раскроют, все отрядовцы должны будут разгрызть трубочку с ядрышком малахитовой травы. Но капитан в конечном счёте добился своего. Вместо этого каждый член отряда давал клятву, что будет хранить тайну отряда до самой смерти и не выдаст её даже под пытками.
– И ты давал эту клятву? – с любопытством спросил Астра у Репрева.
– На мою удачу, я не успел, – ответил Репрев. В отличие от других, он почти не притронулся к чашке, и чай давно остыл.
– А ещё мы должны позаботиться о горожанах, – вспомнила Агния. – Что если Цингулон решит не оставлять свидетелей? Вообще никаких свидетелей. Кто-нибудь в курсе, сколько сейчас в городе жителей?
– Где-то тысячи три – три с половиной, – отозвался Астра.
– Я мог бы проникнуть в сознание каждого и заставить против их воли покинуть город, но, думаю, меня на это не хватит. А переместить весь город – мне бы с плененными справиться, – удручённо отметил Репрев.
– А если оповестить всех по громкой связи о чрезвычайном положении? – предложил Астра, и от долгого сидения он потянулся к середине стола, выворачивая кисти.
– А мысль дельная! – щёлкнул пальцами Орион и просветлённо улыбнулся. – Скажем, например, что произошёл выброс малахитовой пыли с завода. Всех как ветром сдует! Кстати, о ветре. Можно устроить какой-нибудь природный катаклизм: например, призвать ураган, а, как думаешь, полуартифекс?
– Никаких ураганов! – подпрыгнул Репрев. – Во-первых, это не так просто, как кажется. Я никогда не видел настоящего урагана, а мне сложно сделать то, чего я никогда не видел. Могу устроить бурю в стакане. Ну или это, – полуартифекс закрыл глаза, щёлкнул пальцами, и у них над головами заклубились карликовые тучки, шуршащие молниями, и откуда-то сверху, как бы
