– Правильно, – одобрительно кивнул он своему спутнику, – под хмелем болтать негоже. В следующий раз можешь и по зубам мне дать. Все, переносим пьяные посиделки на дом.
– Спасибо за сказку.
– Какую сказку? О чем речь? Я молчал все это время, не было никаких сказок. И никаких твоих Петрушек я не видел, отстань уже от меня!
Последние слова стражник произнес нарочито громко, чтобы слышали все в таверне. Так что предъявить он никому ничего не сможет. Но самое главное Картаус узнал. Его друг в тот день был в княжеском тереме, был. И пропал он именно там, не по дороге, не где-то еще, а именно там.
Степняк возвращался в свой дом с тяжестью на душе. Ноги еле шли. Иногда быть умным очень плохо. Будь он поглупее – питал бы себя надеждами, но нет. Бывший хан понял все и сразу: мальчонка и правда попал к настоящим волкам. Может, услышал чего не то или увидал кого-то, кого в княжеском тереме быть никак не должно. Это и не суть. Больше он его не увидит. Искать бесполезно. Пытаться дать золота стражникам или в тайный двор, чтобы поискали, тоже ничего не даст. Это сработало бы в случае с обычным душегубцем или злодеем. А Петрушку, его веселого друга, пусть и маленького, но все же настоящего друга – можно сказать, его первого настоящего друга за долгие десятилетия – уже не вернуть. Захотелось напиться, как стражник Трофим. Можно было бы ругаться на него, что пустил, но злиться на Трофима не получалось.
Бывший хан шел к дому, и его душили слезы. Самые настоящие, каких он уже не знал много лет. Странно: когда погиб его родной сын, ему и на десятую часть не было так плохо. Сын… Сын, ну конечно, у него же есть еще сын!
В горницу Картаус буквально влетел. Найдя писчее перо и чернильницу, он склонился над столом. Витиеватым почерком начал выводить:
«Дорогой сынок. Я знаю, что давно не писал тебе, но тому были серьезные обстоятельства. Поверь, к тебе, моему любимому сыночку, устремлены все мои надежды. И не с пустыми руками я к тебе обращаюсь. Сейчас я изложу тебе истинное состояние Тридевятого царства, укажу, где находятся наиболее крупные крепости, распишу количество войск и их состав. Пусть всего я и не знаю, не все такие сведения можно купить за деньги, но те, что я сумел собрать, все отдаю в твои руки. Верю, эта информация поможет тебе в нелегкий час».
Бывший хан писал долго, используя в основном греческий язык, который точно знал его сын. С кем переслать письмо, беглый степняк знал: верный Мага все сделает как нужно. А даже если любопытства ради попытается прочитать, так все равно ничего не поймет. Поздним вечером он закончил свой труд, который занял два десятка листов. Картаус свернул листы в свиток и запечатал его собственной печатью.
– Жги их всех, сынок, – Картаус злобно усмехнулся сам себе, – не жалей никого. Отомсти им за Петрушку!
Глава 12
Переговоры
Варвара устало подняла глаза на вошедшего хозяина тайного двора. Дела в последнее время шли просто паршиво. Сколько продержится Смоленск, было решительно непонятно. Два мощнейших княжества откололись. Галицко-Волынское переметнулось к королю Сигизмунду, в Черниговском царило форменное безвластие. Недобитые отряды царя Мстислава все еще крепко досаждали войску Тридевятого царства, и самым опасным был огромный отряд Ильи Муромца.
Некоторое количество пополнения войску Тридевятого царства сумели собрать под Киевом, только оно было очень пестрым по своему составу. И куда его послать? На помощь Смоленску? Так с юга, того и гляди, ударят степняки. А в том, что степняки ударят, и ударят скоро, уже практически никто не сомневался. И что с ними делать? Даже если игнорировать все донесения разведки, которые не выглядят абсолютно точно достоверными, то степняков пятеро на одного русича. Единственное, что еще давало хоть какую-то надежду, – то, что князья не занялись прямо сейчас дележкой власти. Хоть на это у них ума хватает, так что пока покрутиться еще можно. Сейчас главная задача государства – найти союзников. Хоть каких. И заплатить союзникам пока еще было чем. Главным призом и приманкой была рука внучки. Хоть и рано еще отдавать замуж девочку, ей бы еще в куклы играть, но времена нынче тяжелые. Хочешь не хочешь, а повзрослеть придется рано. Аленка и сама это начала понимать, особенно когда ее чуть не убили во время недавнего бунта.
– Не томи, Полкан, говори уже, – распорядилась Варвара.
– Из Еуроп – три отказа. – Боярин положил на стол три грамоты, но Варвара даже не взглянула на них.
Конечно, надежда на то, что кто-то захочет вонзить кинжал в спину Сигизмунду, была главной ставкой. Не выходит. Уж больно удачно все старик устроил: вначале разгромил орден на западных границах и только после этого ударил на восток. Король мудр, обезопасил себя как мог от предательского удара в спину. Жаль, очень жаль.
– Зато из Царьграда ответ хороший. Базилевс готов породниться с великой княгиней.
Эта новость была уже лучше: Софьяна, родного сына, отдает, а не дальнего родича. Это значит, что базилевс союз рассматривает всерьез. Скорее всего, потом придется повоевать и на его стороне, но это уже позже. Безусловно, Царьград получит больше от этого союза, но потом. Сделка более-менее честная, грустнее было бы, если б и оттуда пришел отказ. Это означало бы, что в победу Тридевятого царства не верит уже никто. Тогда осталось бы только среди варягов искать мужа, но там найти какого-то конунга, у которого за спиной больше двух сотен варягов, практически нереально. А тут все-таки сам Царьград идет на союз. Род древний, уважаемый, хоть и в упадке. Да, давненько хороших новостей у нас не было, пора бы уже!..
– Тут еще портрет прилагается. – Боярин протянул изображение персоны Варваре.
Цесаревич был откровенно некрасив. Толстый, с пухлыми губами и маленькими подслеповатыми глазками. Не такие сводят юных дев с ума.
Варвара поднялась из-за стола и подошла с портретом к трону внучки.
– Глянь, родная: цесаревич руки твоей просит…
Аленушка устало повернула голову к портрету. Глаза были заплаканы: по брату кручинилась. Как его кто-то утащил из лагеря, так и плачет каждый день. Вот же балбес какой: это он сейчас на троне должен был сидеть, а не девочка. Нет же, ему подавай в богов верить. Дурень беспутный, пусть бы его разорвало… «Нехорошо так о внуке-то», – тут же одернула саму себя Варвара. Тяжко ей было без мужчины, всегда дела государства вел вначале муж, затем сын. А она всегда в их тени, советы давала, направляла. А теперь из толковых людей, кто в государственном устройстве что-то понимает, остался только полоцкий князь Рогволд. Больше опереться не на кого. Аленка бросила быстрый взгляд на портрет, на лице все отразилось явственно: не глянулся ей цесаревич. Оно и понятно, но что делать будешь, если этот вариант не только хороший, но и, если честно, единственный. Ничего, убедим, а там, как люди говорят, – стерпится – слюбится.
– Хорошо, – равнодушно ответила Аленка, – я согласна, если так нужно.
Растет девочка, даже как-то быстро. Если сможет прожить ближайшие несколько лет, выйдет из нее толк. «Еще бы, кровь-то в ней какая!» – с гордостью отметила про себя Варвара.
