— Не возражаете, если мы вас обыщем? — Спросил китайца Джо.
Ти-Мин равнодушно пожал плечами.
— Со связанными руками вряд ли можно возражать. Давайте обыскивайте.
Фрэнк развязал Ти-Мину руки и, объяснив полицейскому причину, попросил его произвести обыск. В карманах Ти-Мина не оказалось ничего необычного и ничего принадлежавшего «Хай Хао».
— Простите, что так получилось, мистер Ти-Мин,— извинился Фрэнк.— Если мы можем как-то возместить вам…
— Не беспокойтесь,— великодушно махнул рукой Ти-Мин.— Я получил от морской прогулки огромное удовольствие.
Ти-Мин учтиво улыбнулся, поклонился и покинул пирс. Теперь, когда волнение улеглось, толпа быстро растаяла. Братья Харди и их друзья смотрели друг на друга в полном замешательстве.
— До чего ловок! — не выдержал Чет.— Но я все равно остаюсь при своем мнении — он что-то искал на джонке.
— Может, и искал,— согласился Джо,— но нельзя же хватать человека, основываясь только на подозрениях. Он вправе подать в суд за незаконное задержание.
Тем временем к пирсу подошел «Сэндпай-пер» — моторный баркас Клэмса Дагтета. Дождавшись, когда сойдут пассажиры, братья подошли к Клэмсу.
— Опять вы? — бросив на них злобный взгляд, нахмурился Клэмс.
— Мы хотим задать вам один-единственный вопрос,— миролюбиво начал Фрэнк.
— Задавайте. Только это не значит, что я на него отвечу.
Не обращая внимания на слова Клэмса, Фрэнк продолжал:
— У вас есть пишущая машинка? Клэмс Даггет насторожился.
— Может, и есть. Что из того?
— Нам хотелось бы ее посмотреть,— сказал Джо.
— Посмотреть? Только и всего? А если я пошлю вас подальше? — бушевал старый моряк.— Что вы ходите за мной по пятам и вынюхиваете?! Какое вам дело, есть у меня машинка или нет?
— Ну чего вы разволновались,— невозмутимо продолжал Фрэнк.— Лучше прочитайте-ка вот это.— И он протянул Клэмсу найденную на джонке записку.
— Ваша работа? — спросил напрямую Джо. Клэмс глянул на записку, и глаза его полезли на лоб.
— Моя?..— возмутился он.— Не писал я ничего подобного!
— Ну хорошо, не писали. Но, может, кто-то воспользовался вашей машинкой? — Фрэнк сделал паузу, затем добавил: — Если, конечно, вы хотите, чтоб этим делом занялась полиция…
Воинственность Клэмса как рукой сняло. Он растерянно переводил. взгляд с одного брата на другого.
— Ну ладно,— проворчал он.— Только вы понапрасну тратите время.
Фрэнк и Джо, сделав знак друзьям, чтобы те их не ждали, поднялись на «Сэндпайпер». Клэмс направил баркас на юг, к своему жилищу. Когда они, спустившись на берег, подошли к хижине, старик вставил ключ в ржавый замок, открыл дверь и впустил ребят. При свете керосиновой лампы братья огляделись по сторонам. Всюду валялась всевозможная рухлядь, подобранная Клэмсом за годы долгих хождений по береговой полосе. Был даже лодочный якорь с отломанной лапой, связка пенькового каната и множество поделок из выброшенного на сушу дерева. Немудрящая мебель состояла из раскладушки, пузатой железной печурки, хромого стола и колченогих стульев.
Без керосиновой лампы здесь было не обойтись: стекла в крохотных оконцах заменяла фанера. Видимо, старый моряк любил читать. На полу лежали стопки старых журналов.
— Хотели посмотреть машинку? — проворчал Клэмс.— Вот она.
В углу на перевернутом ящике из-под апельсинов стояла старенькая машинка. Фрэнк и Джо приблизились, чтобы на нее взглянуть. Лица их вытянулись. Это была модель не только более, чем трехлетней давности, но и не марки «Зевс»!
Раздосадованные ребята посмотрели друг на друга и расхохотались.
— Пустой лотерейный билет! Мы ошиблись,— признался Фрэнк, обращаясь к Клэмсу. Клэмс выслушал их с удивлением и расплылся в широкой улыбке.
— Ошиблись? — засмеялся он.— Наверное, мы все иногда ошибаемся.
Успокоившись, он опустился на раскладушку.
— Вы не стесняйтесь. Ведь я ничего не имею лично против вас,— сказал старый лоцман.— Только по-прежнему считаю, что вы со своей джонкой отбиваете у меня пассажиров.
Фрэнк и Джо пытались его разуверить. Ведь «Хай Хао» служила своего рода рекламой для пикников на Роки-Айл. Постепенно число пассажиров будет увеличиваться, и Клэмс останется в выигрыше.
— Гм, вот уж никогда не думал,— признался Клэмс.— Может, так оно и есть. Действительно, сегодня у меня была полная загрузка.
Братья хотели вернуться в город пешком или сесть на автобус, но Клэмс настоял на своем и доставил их катером к пирсу.
— Пожалуй, зароем топор войны,— предложил он, когда они, прощаясь, пожимали друг другу руки.
— С удовольствием,— улыбнулся Джо, и Фрэнк присоединился к нему всей душой.
В машине, по дороге домой, братья обсуждали происшествие с Ти-Мином. Что заставило его совершить прогулку на джонке? Как и их друзья, Фрэнк и Джо чувствовали: у китайца были на это особые причины. И уж, конечно, он отправился в поездку не для того, чтобы восхищаться морским пейзажем.
Сначала в Бейпорте появился Чин Гок, а теперь еще один китаец. Это не совпадение. Если оба и впрямь стояли во главе враждующих группировок, то, надо полагать, центр военных действий переносится в Бейпорт. Но почему? Неужели единственная причина — «Хай Хао»?
В задумчивости они миновали Хай-стрит, затем проехали по Эльм-стрит, в конце которой жили. Возле дома Джо заметил:
— Знаешь, Фрэнк, разгадка наверняка лежит у нас перед носом. Надо только ее увидеть.
Назавтра было воскресенье. После посещения церкви Фрэнк и Джо сидели в гостиной и снова ломали голову над мучительной загадкой, выдвигая различные предположения. В гостиную доносился из кухни одуряющий аромат.
— Жарится мясо! — оживился Фрэнк.— Посмотрим, что сегодня на обед.
Ребята направились в кухню. Тетя Гертруда, в фартуке и с закатанными до локтей рукавами, украшала сбитым кремом два огромных шоколадных торта. На плите красовались кастрюли с тушеными овощами и пышным картофельным пюре, на столе — миска с салатом.
— Настоящий пир! — обрадовался Джо.— И все это для нас?
— Есть возражения? — нахмурилась тетя Гертруда.
— Конечно, нет. Но…
Договорить ему не дали зуммеры сигнализации, затем раздался звонок в дверь. Фрэнк и Джо бросились открывать. На крыльце стояли Чет, Тони, Биф и Джим.
— Это что? Съезд? — удивился Фрэнк.
— Точно! Съезд голодающих. Нас пригласила тетя Гертруда,— объявил Чет.— Неужели она поджаривает мясо?
Шутя и смеясь, ребята ввалились в дом. Тетя Гертруда заглянула в комнату и поздоровалась с ними. Ее глаза поблескивали за стеклами очков, когда она сказала Фрэнку и Джо:
