Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
— Во благо нации… — повторяет Альберт. — Вам не кажется, что это на руку только монарху?
Нернст вздрагивает:
— Я бы не стал утверждать столь категорично.
— Тогда назовите мне имена, — говорит Альберт, — этих светил «Общества кайзера Вильгельма по развития науки».
Тут слово берет высокий, крупный Планк:
— Председателем назначен прусский министр по делам религии, образования и медицины Август Бодо Вильгельм Клеменс Пауль фон Тротт цу Зольц.
— Представляю, сколько места на кафедре будет занимать человек с таким длинным именем.
— Тротт цу Зольц — представитель дворянской фамилии, потомок древнего протестантского рода Гессена и член старинного гессенского рыцарства, чью историю можно проследить с тринадцатого века. В Зольце у них родовое гнездо, но есть еще замок в Имсхаузене. Они имперские бароны.
— Эйнштейнам не требуется родовое гнездо, — говорит Альберт. — Я со всеми общаюсь одинаково.
По лицам гостей пробежала ухмылка.
— Тротт цу Зольц председательствовал во время первого заседания, на котором было восемьдесят три члена с правом голоса, в том числе Густав Крупп фон Болен унд Гальбах, банкир Людвиг Дельбрюк и промышленник Генрих Теодор фон Боттингер. Фриц Габер тоже был. Вы знаете Габера?
— Весьма перспективен, — отвечает Альберт.
— Так и есть. А президента своего общества Адольфа фон Гарнака кайзер Вильгельм Второй удостоил нагрудной цепью. Вы слышали про него?
— Я слышал про его библиотеку в Берлине.
— Вы знаете, что там хранится?
— Фрагмент Кведлинбургской Италы пятого века. Библия Гутенберга. Письма Гёте. Крупнейшая коллекция рукописей Баха и моего любимого Моцарта.
— А еще оригинальная партитура Девятой симфонии Бетховена.
— Знаю-знаю. Но мне больше Моцарт по душе.
— Это просто невероятно! — восклицает Нернст.
— Вы о партитуре Бетховена? — уточняет Альберт.
— И о ней тоже, — продолжает Нернст. — Но главное, в петлице каждого члена общества закреплен знак отличия — медаль с портретом кайзера на желтой шелковой ленте. Кроме того, на церемониях присутствуют члены Сената, облаченные в струящиеся зеленые мантии с алыми воротниками, золотыми пуговицами и медалями.
— Весь цвет, короче говоря, — бормочет Альберт.
— Собственно, первое, что мы хотели вам предложить, — вступает Планк, — это должность профессора-исследователя Берлинского университета, средства на которую выделяет гехаймрат Леопольд Коппель, предприниматель, основавший частный банкирский дом «Коппель и К°», предприятия «Ауэргезельшафт» и «OSRAM», а также благотворительный фонд «Коппель-Штифтунг».
МАКС ПЛАНК, ВАЛЬТЕР НЕРНСТ
— Как это великодушно, — говорит Альберт.
— А второе — это руководство новым Физическим институтом кайзера Вильгельма, открытие которого не за горами. Что вы об этом думаете?
— Я польщен, господа. Благодарю вас.
— Интеллектуальный климат — идеальный, — продолжает Нернст.
— Зарплата достойная, — добавляет Планк.
— Аудиторной нагрузки не будет, — подсказывает Нернст.
— Какие у вас планы на будущее? — интересуется Планк.
— Я никогда не думаю о будущем. Оно наступает слишком быстро. Я посоветуюсь с женой. А потом сообщу вам о своем решении.
Если при таком раскладе Милева останется в Цюрихе, то в Берлине у него будет Эльза. Альберту легко жонглировать принципами. Жонглировать женщинами — нет. Впрочем, он сам заварил эту кашу.
— Ты же на дух не переносишь Пруссию, — возражает Милева.
— Да, но, по крайней мере, там нас ждет безбедное существование.
— Неужели?
— При этом у меня не будет никаких административных обязанностей.
— Неужели?
— Я смогу спокойно работать.
— А я что буду делать? — спрашивает Милева.
— Радоваться жизни в Берлине.
— Почему ты так думаешь?
— Да потому, что у тебя будет честь зваться моей женой.
— Когда же ты поймешь, Альберт: я хочу, чтобы у меня была честь зваться Милевой Марич.
— Тогда давай поедем в Берлин и выберем роскошные апартаменты, которые сделают честь и славу Милеве Марич.
— Какую честь? Я всего лишь фрау Эйнштейн. Я больше не Милева Марич. О тебе знает весь мир. А я что?
Альберт молчит. Закуривает трубку.
— Кто я? — не унимается Милева. — Кто меня знает?
— Тебя знаю я, — отвечает Альберт. И отгоняет ладонью облако табачного дыма.
— Ерунда! — кричит Милева. — Сейчас самое время во всем сознаться, Альберт.
— В чем именно?
— В том, что ты завел себе пассию.
Альберт молча крутит в руках трубку.
— Ты отводишь взгляд, — упрекает его Милева.
Опустив голову, он закрывает глаза.
— Скажешь что-нибудь?
Медленный вдох.
— Долго ты будешь молчать?
Он сидит неподвижно, выпуская кольца дыма из открытого рта.
— Ну?
— Я тебя люблю, — произносит он. — Тебя.
— А та женщина?
Он прикрывает рот ладонью и шаркает подошвами.
Милева разворачивает скомканный лист бумаги. Сует его Альберту:
— Вот, полюбопытствуй.
Альберт видит свой почерк: «Как же я жил раньше без тебя, моя маленькая вселенная? Без тебя я не чувствую уверенности в себе, страсти к работе и наслаждения жизнью — короче говоря, без тебя моя жизнь не жизнь».
— Все так, — бормочет Альберт.
— А Эльза?
— А что Эльза?
— Ты любишь ее?
— Нет.
— Ты с ней спишь?
Альберт молчит.
— Так, значит, Эльза! — надрывается Милева. — Вот стерва.
Альберт пишет Эльзе:
Мне нужно кого-то любить, иначе жизнь превращается в мучение. И этот кто-то — ты; ты не в силах на это повлиять, поскольку я не спрашивал твоего дозволения. Я всемогущий господин в загробном мире своих фантазий, по крайней мере, мне хочется так думать. Как было бы здорово жить с тобой тихо-мирно под одной крышей. Моя жена постоянно жалуется мне на Берлин, кроме того, она боится родственников. Ей не по себе от одной только мысли, что в конце марта настанет конец ее безмятежному существованию. Конечно, для этого есть некоторые основания. Моя добродушная мать оказалась чертовски зловредной свекровью. Когда она останавливается в нашем доме, сам воздух становится взрывоопасным.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
