– У тебя опять торчит. Не будем больше так лежать.
– Извини. Я не специально. Просто я им управлять не могу.
Нина была в ужасе. Вот и открылась одна из взрослых тайн. Член встает сам, когда он захочет, в любом неожиданном месте, и помешать ему нельзя. Поэтому и происходит секс – все расплывается так же, как у нее, встает член, и все, конец.
– Сейчас я, в туалет.
Витя вышел и пробыл в туалете довольно долго, а когда вернулся, член уже не стоял.
– А если пописать, то он опадает?
– Ну, там немножко не так, ты что-то одно обычно хочешь. Или писать, или это…
– Поэтому ты долго?
– Нет, я… – Витя покраснел.
– Ты там мастурбировал, что ли? – Нина была изумлена. Это было как-то очень по-взрослому и противно. – И тебе понравилось?
– А ты никогда не пробовала?
– Нет! Я таким не занимаюсь.
– Да все занимаются.
– Не ври.
– Да я серьезно, хоть у кого спроси. Ты правда не пробовала? Зря. Это приятно.
Нина сказала, что им пора рассказывать параграфы, и вообще, похоже, зря они это все затеяли, потому что они только целоваться договаривались, а теперь вон уже что происходит. Знала же, что и целоваться не надо. Витя извинился и хотел уйти, но Нина остановила его. Они пересказали друг другу параграфы. Витя хотел на прощание поцеловать Нину, но она отодвинулась.
– Чего ты обиделась, я не пойму?
– Я не обиделась. Просто это все очень противно и рано.
– А мне не противно. Ты просто не пробовала.
– А вдруг я потом секса захочу?
– Ну и что? Я его все время хочу, терплю же.
– А трудно терпеть?
– Нет, когда мастурбируешь – легко.
– Я даже не знаю, как это делается.
– Хочешь, научу?
– Нет.
– Да хочешь, я же вижу.
Они посмеялись. Витя пододвинулся к Нине и обнял ее.
– Только тебе если неприятно будет, ты говори, я же не пробовал, я только в порнухе видел, как надо делать.
– Мы что, будем как в порнухе? – Нина оттолкнула его.
– Да нет, сексом-то мы заниматься не будем. Просто я тебе покажу как. Не понравится, я сразу перестану.
Нина вздохнула. С одной стороны, попробовать хотелось, но с другой – это было опасно. Но Нина подумала, что если откажется, то Витя обидится и уйдет, а этого ей совсем не хотелось.
Они принялись целоваться снова, Витя расстегнул ей халат и потрогал грудь. Когда он трогал соски, почему-то немело во рту и становилось щекотно. Нина удивленно заметила, что дышать от волнения становится сложно. Витя засунул ей руку в трусы. Нина испугалась, что там может нехорошо пахнуть – она мылась вчера и с тех пор несколько раз писала. Но оттолкнуть его она не смогла – это было так приятно, что в голове помутилось, ей точно никогда еще не было так хорошо. Витя трогал там пальцами, а потом стянул с нее трусы и повалил на кровать. Он раздвинул ей ноги и потрогал там языком. Нина услышала стон и напряглась – и только потом поняла: это она так громко дышит, что это ее дыхание переходит в стон. Это было сладостно и невыносимо одновременно, какие-то новые физические ощущения, до такой степени новые, необычные и стыдные одновременно, что Нина и представить себе не могла, что это все настолько приятно, – это, видимо, и был взрослый мир секса. Хотелось зажмуриваться и кричать, потому что волна приятности нарастала и охватывала все тело. Нина старалась смотреть, но дрожала и видела только обрывки – голову Вити, угол шкафа, люстру на потолке, свое колено, маму.
Маму.
В проеме двери стояла мама и смотрела.
09:00. Катя
Утро выдалось мутным. Катю подташнивало с похмелья, к этому примешивалось еще и легкое чувство досады за вчерашнее. Зачем она потрахалась с этим мужиком? Какая-то несусветная пьяная выходка. Но, с другой стороны, мужик был хорош, и Кате немного льстило, что она его соблазнила. Хоть какое-то происшествие в ее небогатой личной жизни. Психиатру она, конечно, ничего не рассказала, предупредила только, что приболела. Но и мысли о том, стоит ли, поможет ли и зачем ей гипноз вообще, отступили под гнетом вчерашнего.
Сначала Кате казалось, что она просто засыпает от монотонного бормотания гипнотизера, но постепенно она действительно погрузилась в странную ватную дремоту, не похожую на обычный сон. Лицо гипнотизера сливалось с люстрой и маятником, все они перетекали друг в друга и дробились на части швами потолочной плитки, пока не смешались совсем и Катя не оказалась в их старой квартире, в родном городишке.
И сама она стала вдруг маленькой. Собственное смешное круглое лицо в зеркале у двери. Зеркало прикручено к шкафу за самодельные жестяные петельки, вырезанные из консервной банки. Лицо в зеркале почему-то злое и красное, как будто Катя только что кричала. И седые пряди на голове. Откуда у ребенка на голове седые пряди?
Катя вдруг опомнилась, будто ее насильно выдернули из сна – перед ней собиралось в целое испуганное лицо гипнотизера.
– Получилось, что ли?
Катя резко села, стараясь прийти в себя.
– Да. Думаю, на сегодня хватит. Сам процесс гипноза пугающий, и информации для осмысления не должно быть много.
Действительно, было ведь что-то такое про седые пряди, от которых прописали зелено-желтые кисленькие таблетки. Их надо было пить каждый день. Еще в детстве сильно болела голова, и Катя пила анальгин. Сама. Причем довольно часто. Становилось хорошо, но хотелось спать. Почему Катя не говорила про голову маме? Наверное, мама не разрешала пить взрослые таблетки, и Катя решала проблему сама.
Хорошо бы спросить у мамы, но это было невозможно. Были еще проблемы с пигментацией – белые пятна на сгибах. Кажется, это называлось «витилиго», и они как-то ездили в парк, на зацветший пруд, собирать ряску, отвар которой помогал от пятен. Потом потеря пигментации и нехватка витаминов привели к седым прядям на голове. Эндокринолог после обследований направила к психиатру. Вроде как обязательно. Катя поговорила с психиатром, та выписала аскорутин. Пятна не прошли, но седые волосы со временем пропали.
Катя отвечала на вопросы о самочувствии, но мыслями она была там, в той странной картинке из прошлого. Странной и пугающей. Это красное лицо. Она была такая испуганная, такая искренне несчастная, что это не могло быть просто из-за каких-то там пятен. Что она забыла? Что происходило там, в их детстве?
– Давайте продолжим. – Катя улеглась на кушетку.
– Катя, я думаю, что продолжить нужно в следующий раз. Мы вторгаемся в область вашего подсознательного…
– Да мы никуда еще не вторглись, – ответила Катя. – Давайте попробуем вспомнить что-то вправду забытое. Эта картинка вполне могла быть совмещением моих детских фото с зеркалом, которое я помню.
