Мистер Кемпбелл привез нас домой к Камилле, это в сорока пяти минутах от Эдинбурга. Всякий раз вид этого поместья вызывал у меня восторг. Так выглядят старинные шотландские замки, где жили целыми кланами. Только этот сильно модернизировали в девятнадцатом веке, налепили на древние стены современные башни и зубцы. Кстати, с центральной квадратной башни открывается потрясающий вид на море! В таком замке точно должны обитать привидения. А роднику в подземелье мог позавидовать сам королевский замок в Эдинбурге!
Камилла от нетерпения уже прыгала на пороге:
— С днем рождения, Элли! Сюрприз для тебя! Братец привез с собой друга!
Я кивнула в ответ.
— Элли, — застонала Камилла, — ты что, уже знаешь?! Эмма выболтала?!
И она в шутку пнула Эмму в бок, отчего та едва устояла на ногах.
Отношения между Камиллой и ее братом были неровные. Они то дрались, как кошка с собакой, то были неразлейвода, как Бонни и Клайд. Я плохо знала Томаса, и что он за тип, мне было непонятно. Последнее время он был очарователен и дружелюбен, а когда мы только познакомились много лет назад, этот прыщавый подросток огрызался на каждое слово и собирался поступать в Кембридж. Прыщи стали понемногу проходить, одна за другой сменялись подружки. С нами, девчонками, он всякий раз обращался по-разному: то по-дружески, то с презрением. Пожалуй, теперь он внешне походил на Финна — они оба были высокого роста, белокуры и умели морщить нос. Надо будет расспросить Камиллу при случае, не затесались ли в ее родословную эльфы.
Мистер Кемпбелл уехал. Валери огляделась и поморщилась:
— Кагашо, что я в понедельник вегнуться во Фганция. И у нас есть стагие домы. Но они из белий камень, светлий и элегантний. Нет такие сегий когобки, как здесь, — она кивнула на фасад здания. — Здесь и еда и домы одинаковий — сегий и жигний.
— Валери! — возмутилась Эмма. — Ты здесь в гостях! Нельзя ли повежливей!
— Да плюнь ты на нее, — успокоила ее Камилла. — Она скоро уедет, сама сказала.
Камилла произнесла это равнодушным тоном, но брови у нее подергивались, а это верный признак, что она сердится.
— Эллисон, красавица, привет! — встретил меня Томас. И тут его взгляд упал на Валери. — О, привет! Привет, привет!
Валери легко улыбнулась и грациозно протянула Томасу руку:
— Валери. Гостья Эммы.
Ага, и серая коробка сразу стала не такой уродливой, как была минуту назад. Особенно когда Томас поцеловал ей руку.
— Лягушка французская, — пробормотала Эмма.
— Пора придумать новое кодовое слово, — отвечала я.
— Непременно придумаем. Но этот-то хорош! — Эмма кивнула на Томаса. — Дамский леденец!
— Тебе всегда нравился Томас Кларидж, Эмма. А что Каллам, отправлен в отставку?
— Откуда столько снобизма, Элли? Один день в обществе парня с глянцевой обложки — и уже этот пренебрежительный тон!
— Век бы не видать этого с обложки, — бросила я.
— А я бы не отказалась его снова увидеть, — улыбнулась Эмма, — с ним ведь необязательно общаться. На него можно просто смотреть.
— О чем шепчетесь, красотки? — вмешался Томас.
— Обсуждаем Эллиного поклонника, — ляпнула Эмма.
Молчи, дуреха!
— У тебя завелся поклонник? — удивился Томас. — А, дай угадаю. Крошка Джордж Спенсер!
— А вот и нет, — встряла Эмма, — его имя Финн, и он копия Криса Хемсворта. Авторская копия, уникальный единственный оттиск!
И Эмма показала мне язык. Томас уставился на меня, вздернув брови до самой челки.
Эмма, Эмма, уж не знаю, чем тебя привлек Каллам, но сердце твое по-прежнему принадлежит Томасу Клариджу.
— Пошли уже! — крикнула Камилла. — Бросайте свои шмотки ко мне в комнату. Сегодня все ночуем там!
— И мы тоже? — уточнил Томас, не спуская глаз с Валери.
— Еще чего! — сестра оттолкнула его в сторону.
Мы последовали за Камиллой, оставили вещи в ее огромной комнате, где на полу были постелены еще три дополнительных матраса, и отправились в зимний сад. Там был накрыт стол. Здесь было все, о чем только можно мечтать в день рождения: пироги, пончики, мармелад, сэндвичи, булочки, мятные леденцы и сливочный крем. Над столом парил огромный воздушный шар с цифрой 17.
— С днем рождения, Эллисон! Сюрприз! — Камилла снова порывисто обняла меня.
— Здорово! Класс! — запрыгала я.
Это был лучший из всех дней рождения.
— К вам можно? Кстати, это Шон.
Томас подвел к нам рыжеволосого парня спортивного вида. Шон поздравил меня и поприветствовал других.
Какой был праздник! Как было весело! Мы играли в саду в бадминтон и футбол, гуляли по парку и даже зашли в ближайший лес. Томас не отходил от Валери. Шон сопровождал нас троих. Он, как ни странно, и не думал набрасываться на Валери, как это обычно делали другие юноши. Шон был похож на Сэма Хьюэна в юности и очарователен, как Джеймс Фрейзер.[17] Он выспрашивал нас о школе и рассказывал об университете. Томас не постеснялся поведать всем, как Шон пытался произвести впечатление на их однокурсницу и при этом перепутал комнаты в общежитии. Вместо своей возлюбленной Шон прочитал стихотворение деканше их факультета, а Томасу пришлось еще и работать суфлером. Ошибка обнаружилась, когда девушка появилась в соседнем окне. Смеялись все — и сам Шон, и девушка, и Томас. Но громче всех смеялась деканша.
Мы с Эммой переглянулись: эх, вот ведь некоторым везет. Им, как средневековым дамам, влюбленные рыцари читают под окном стихи! Пусть и не знают их наизусть и прибегают к помощи суфлера! И все с таким юмором!
Когда стемнело, мы пошли играть в прятки. В доме Камиллы это стало уже традицией. Камилла водила первой.
— Пошли спрячемся вместе, — прошептал Томас Валери.
— Один. Два. Три… — без предупреждения начала считать Камилла.
Все выбежали из зимнего сада. Эмма помчалась вверх по лестнице, где раньше располагались комнаты прислуги. Томас подхватил Валери под руку и увлек в библиотеку.
— Спрячемся в подвале? — предложил Шон.
В подвале? Опять в подземелье, в темноту?
— Лучше не надо, — ответила я.
— Да ладно. Нас там не найдут. Я слышал, там у них подземное озеро. Как в «Призраке оперы».
— Ты собираешься прятаться под водой? Лично мне не во что будет переодеться.
— В планах ведь вечеринка в пижамах, — напомнил Шон, — другой одежды тебе до завтра не понадобится.
Ну, отлично! Камилла, ты уже всем растрепала!
