Офицеры в первых добровольческих формированиях составили в 1917 году лишь треть, а солдат в них насчитывались буквально единицы. Генерал Алексеев, создавая свою организацию, главной своей аудиторией считал, прежде всего, офицерство и генералитет. Обратить свой взор на солдат старый стратег не спешил. Та разнузданная и потерявшая образ русского солдата масса нижних чинов, потоком хлынувшая с фронтов в тыл, не вызывала в нем уверенности в том, что в ближайшем будущем из нее возможно будет создать сознательные боеспособные части. Его большевистские оппоненты думали иначе, постепенно набрасывая узду в лице института комиссаров и заградительных отрядов на шею пока еще опьяненного фальшивым лозунгом свободы дезертира с фронтов Великой войны. Вскоре солдатским массам, отрекшимся от веры и своего долга, придется стать тупым и разрушительным орудием в руках большевистских лидеров, направленным против горстки добровольческих частей.
Глава четвертая
Становление добровольчества
Несмотря на немногочисленность, ряды добровольческих частей располагали составляющими успеха. У них была идея, видимая цель, полное признание своего лидера и абсолютная решимость на борьбу, а также сознание дисциплины и порядка. Авторитетность начальников, поставленных над формированиями, стояла высоко, и они не только поддерживали его, но и поднимали его умелой организацией дела и отношением к подчиненным. Они неустанно занимались военной подготовкой не только с учащимися гимназии и учениками духовых школ, но и преподавали пехотный строй и пулеметное дело в пехотном строю артиллеристам ввиду временного отсутствия орудий в батареи. Сказывалась и нехватка винтовок. На 600 человек добровольцев было все лишь 100 винтовок, а пулеметы отсутствовали вообще. Просьбы генерала Алексеева, обращенные к донскому атаману Алексею Максимовичу Каледину, о выделении винтовок и патронов к ним остались без ответа. Атаман не мог пойти против решений Круга поддерживать нейтралитет в отношениях с петроградской властью. Кроме того, истекал разрешенный Калединым срок пребывания добровольцев на Дону — те две недели, за которые нужно было вооружить Алексеевские формирования и поставить им четкие боевые задачи.
Но куда могли двигаться безоружные части и какой успех ждал решительных, но незащищенных людей? У добровольческих помещений стояли безоружные дневальные, а внутри зданий велись занятия по боевой подготовке. Иногда генерал Алексеев считал, что уход добровольцев с Дона не нужен, что со временем большевики, жаждущие получить контроль над всей территорией Российской империи, постараются добраться и сюда, и именно здесь, на Донской земле, у добровольческих соединений будет вполне законный повод для совместного с казаками выступления против агрессора. Это могло бы сильно повлиять на боевой дух существующих частей и привлечь большее количество офицерства и российского населения вообще в ряды его армии. Однако даже мудрому стратегу было трудно предположить поведение казачества в складывающихся условиях. История показала в дальнейшем, что и сами донские атаманы порой не умели повлиять на изменчивую природу казачьих «высших соображений», попеременно толкавшие станичников то к нейтралитету с большевиками, а то и к откровенному отторжению идеи совместной с добровольцами борьбы в страхе потерять мнимую независимость.
Большевики пользовались существующим нейтралитетом казачества для того, чтобы выиграть время и подготовить восстания в Донской области силами своих сторонников. Эти силы были найдены ими в лице чинов запасных полков тысячного состава, недурно вооруженных, а также большей части рабочего населения, чей исторический антагонизм с казачьим сословием оказался хорошей почвой для натравливания этих масс на «казачье сословие». Восстание сулило успех большевикам, так как при всей значительной атаманской власти Каледин едва мог надеяться на поддержку всех подчиненных ему частей. По существу, верными атаману оставались лишь его собственный конвой и юнкера военного училища.
Алексеев пытался нарисовать картину возможного краха атаманской власти в отсутствие необходимой для ее защиты вооруженной силы и почти убедил Каледина действовать немедленно. По сведениям Алексеева, восстание двух запасных частей, расположенных в Новочеркасском пригороде Хотунок, могло оказаться детонатором для огромного социального взрыва на Дону вообще. Каледин согласился, и между генералами было решено, что потенциально ненадежные части должны быть разоружены силами сотни Новочеркасского военного училища, Юнкерским батальоном Добровольческой армии и одним взводом Юнкерской батареи. Так как алексеевские юнкера не были вооружены, Каледин распорядился выдать им небольшое количество винтовок и патронов. Вооружить всех атаман был не в силах. Любое его распоряжение о полном вооружении добровольцев могло в любой момент стать достоянием гласности и спровоцировать конфликт с большевиками и собственным Кругом, строго указывающим ему держаться нейтралитета и выжидать.
22 ноября 1917 года без единого выстрела все запасные полки были разоружены малыми силами добровольцев и сотней Новочеркасского военного училища. Захваченное оружие оказалось в руках добровольцев с одобрения донских властей. Помимо винтовок юнкера получили еще и некоторое количество ручных гранат и теперь представляли собой неизмеримо большую опасность для большевиков. Вскоре после этого в распоряжении Алексеева появились сведения о готовящемся массовом восстании большевиков во всех крупных донских городах, назначенном на 26 ноября 1917 года. Сил для успешного отпора бунтовщикам в распоряжении у Каледина и Алексеева было недостаточно, и потому оба генерала решили усилить бдительность хотя бы в столице Войска Донского — Новочеркасске. Алексеев привел в боевую готовность добровольцев, прибывших в расположение Сводно-офицерской роты.
Ночь прошла спокойно, а утром до Каледина дошли слухи об успешном большевистском восстании в Ростове, совершенном приплывшими на мелких речных судах «революционными матросами». Донской пластунский батальон, призванный защитить спокойствие города, сопротивления вторгнувшимся большевикам не оказал. Каледин был потрясен случившимся. Не опасаясь теперь критики донских сторонников нейтралитета с большевиками, он не замедлил официально обратиться к Алексееву за «военной помощью». Становилось очевидным, что бездействие донской власти лишь усугубит кризис власти и очень скоро может подвести Дон под большевистское иго. Каледин распорядился отправить в Ростов Донской пластунский батальон и сотню Новочеркасского военного училища. Алексеев добавил к ним свою Георгиевскую роту добровольцев и уже следующей ночью — отряд полковника Хованского, состоявший из Офицерского батальона и Юнкерской роты.
Сведения об отправке вооруженных частей через многочисленных шпионов быстро достигли Ростова. Высаживающиеся из вагонов чины отряда полковника Хованского были встречены массированным ружейным огнем на станции Нахичевань. Хованский распорядился о подчинении себе донского пластунского батальона и отдал приказ развертывать высаживающиеся части в боевой порядок для наступления. Вдоль железной дороги под беспрестанным свистом пуль залегла Офицерская рота, а правее нее повел наступление на ростовское предместье Темерник Донской пластунский батальон. Слева от Офицерской роты расположились юнкера, а на дальнем левом фланге по матросам и вооруженной городской черни открывала ответный огонь рота кадетов и гимназистов.
