Согласно традиции церемония происходила в древнем религиозном центре страны — Гелиополе. В ходе сложного ритуала новый фараон получал пять царских имен. Вот обладательницей каких имен стала Хатшепсут:
1. Имя Гора: усерет кау — «изобильная созидающей силой».
2. Имя фараона в качестве воплощения «двух владычиц» (коршуна Нехбет — богини Верхнего Египта и кобры Уаджит — богини Нижнего) — уаджит ренпут — «зеленеющая годами».
3. Имя золотого Гора: нечерет кауу — «та, чьи обличья божественны».
4. Имя царя Обеих Земель (Верхнего и Нижнего Египта): Маат-ка-ра — «истина есть Ка (двойник) Ра».
5. Имя «сын Ра»: хенемет Имен — «обнимающая Амона».
Когда Хатшепсут стала фараоном, она передала особо ценимый ею титул «супруги бога» своей старшей дочери Неферуре. Следует отметить, что относительно дочери у царицы имелись далеко идущие планы. Еще ребенком девочка изображалась с царской змеей — уреем и накладной бородкой (!), а ее титулы соответствовали таковым царицы, никак не царевны, как то «владычица Обеих Земель», «госпожа Верхнего и Нижнего Египта». Ее же помимо «супруги бога» следовало называть и «великой женой царя», что возможно было лишь в случае брачного союза между Неферуре и Тутмосом III, который, несмотря на коронацию мачехи, своего царского титула не лишился. Изображалась царевна скорее как наследник престола, с характерной высоко заплетенной и свисающей на бок косичкой. Правда, в руках она держала все же атрибуты цариц — скипетр (хетес) и ожерелье (менат). Иконография царевны, таким образом, представляет собой сочетание мужских и женских элементов. Увы, но чтобы ни планировала в отношении будущего своей старшей дочери Хатшепсут, этому не суждено было осуществиться. Примерно на шестнадцатом году правления матери Неферура скончалась.
После провозглашения регентши-правительницы фараоном в ее жизни начался новый этап. Первые изменения коснулись титулатуры — фараоновским званиям были приданы окончания женского рода, что впрочем, было не столь существенным, поскольку царица не обижалась, если по отношению к ней употреблялись титулы с привычными для Египта мужскими окончаниями.
Перемены произошли и в изображениях царицы. Поначалу на рельефах Хатшепсут сохраняла женский облик, но с элементами, характерными для царского мужского одеяния. Например, в Карнакском храме можно увидеть царицу-фараона в женском платье, но в мужском парике и головном уборе с бараньими рогами (в противовес коровьим с солнечным диском между ними богини Хатхор, носимыми царицами).
А в экспозиции Метрополитен музея (г. Нью-Йорк) находятся две статуи Хатшепсут, представляющие ее также в женской одежде, но в головном уборе фараона. У статуй наличествует явно женская грудь. Позднее правительница Египта приказывает изображать себя только мужчиной-фараоном.
Почему так?
Несмотря на то, что коронация Хатшепсут и передача ей единоличной власти не сопровождалась какими-либо волнениями египетского народа, царица понимала, что получение женщиной престола при наличии фараона-мужчины выглядит несколько неестественно. Ее предшественницы получили двойную корону Египта в силу сложившихся обстоятельств, практически не стремясь к этому. Нужно учитывать и то, что населению Древнего Египта, как, пожалуй, ни одному народу Востока того периода, был присущ ярый консерватизм.
Отдадим должное находчивости царицы, не пожелавшей грубо и резко бить по вековым представлениям подданных. В. Большаков ошибается, полагая, что со стороны Хатшепсут это была своего рода жертва. Он считает, что ради принятия титула фараона, ей пришлось смириться с потерей женского образа, подразумевая вынужденность уступки.
Это не так! На всех официальных приемах она одевалась в мужскую одежду и носила накладную бородку сознательно, не считая подобный акт вынужденным умалением ее достоинств.
Похожая ситуация имела место во время правления Октавиана Августа. Римское общество прекрасно сознавало, что, несмотря на реверансы в сторону сената и отказ от титула императора, Октавиан правит страной единолично. Надежды на восстановление республики, возродившиеся было после кончины Цезаря, развеялись как дым.
Возникает дилемма: и тот, и другой римский правитель в управлении государством руководствовался лишь своей точкой зрения, но судьба у каждого из них сложилась разная. Цезаря убили, объявив тираном, а его племянника обожествили. Где же логика? Противоречие это кажущееся. Дело в том, что Цезарь хоть и обладал многими талантами, но не учел силу традиций общества.
Октавиан не уставал повторять, что он — никто, слабый и больной человек, и главная опора его — римский сенат, вот где умные головы! Лишь испросив предварительно у них совета и разрешения, принцепс вел дела в государстве, что являлось чистейшим фарсом. Цезарь же не скрывал своей самоуверенности и независимости. Сенат, конечно, хорошо, но как я решу, так и будет! За что и поплатился. Вот она разность подхода!
Уже говорилось, что Хатшепсут была хорошим психологом. Потому и действовала тактично и осмотрительно. Зная, что народу привычнее видеть изображение мужчины-фараона, она пошла навстречу его привычкам, укрепив тем самым свое положение еще больше. Конечно, трюк явно пропагандный. Царица неоднократно подчеркивает, что она, как владыка страны, является защитником и хранителем народа, вся ее деятельность направлена на обеспечение народного благоденствия, а в качестве доказательства — больше никаких портретов, скульптур в женском платье и никакой груди.
Любой может возразить: да когда такое было, чтобы фараона волновало мнение о нем народа? Правильно, не волновало, но ведь и нам в предвыборную пору, кандидаты в президенты или депутаты обещают костьми лечь ради нас, горемычных. Электорат прекрасно понимает, что его красиво надувают, но млеет и надеется: может хоть этот не врет?
Так чем же мы отличаемся от древних египтян? Психология одинаковая: все знают, что на престоле под титулом фараона сидит женщина, но как приятно, что, учитывая давние традиции, она не выпячивает свою принадлежность к прекрасному полу.
Однако вернемся к Хапусенебу и жречеству Амона. Следующей задачей, стоящей перед царицей после коронации, была легитимизация ее власти, то есть нужно было доказать, что произошел не самоуправный захват трона, как могло показаться, а реализация законного права Хатшепсут на обладание им.
Если копнуть поглубже, то права на трон Тутмоса III выглядели для современников не такими бесспорными, как его мачехи. Все снова упирается в проблему: скажи мне, кто твоя мать, и я скажу тебе, царь ты или не царь. Исис была даже не женой предыдущего царя, а наложницей. По этой причине ее лишили права регентства при малолетнем сыне, о праве же на престол вообще говорить не приходится. В позитиве у малолетнего наследника было немного: его прямое происхождение от почившего фараона, который, кстати, тоже не мог похвалиться рождением от главной жены.
Хатшепсут происходила от древней фиванской династии, основанной Секененра и Яхмосом, и была единственной наследницей этих славных правителей, что в глазах вельмож представлялось серьезным достоинством. Главным минусом был ее пол, но и здесь можно было найти лазейку при желании.
