Искать нефть на Каспии пробовали еще в XIX веке. Но промышленная добыча началась в 20-е годы прошлого столетия, когда на засыпанной территории Бибиэйбатской бухты площадью 350 гектаров были пробурены скважины и началась эксплуатация морского месторождения Ильича. В 1930-х годах были и другие удачные попытки. Однако формально эти разработки называть морскими можно лишь условно — освоение месторождений велось в основном наклонно-направленными скважинами с берега, с насыпных дамб и коротких эстакад, берущих свое начало на суше.
По завершении войны начался новый штурм Каспия. Идеологи морской добычи решили использовать уникальную особенность геологического строения дна моря в районе Баку. Между Апшеронским полуостровом и городом Красноводском в Туркмении вытянулся так называемый Апшеронский порог, разделяющий северный и южный Каспий.
Четырнадцатого ноября 1948 года на каменную гряду высадилась группа нефтяников, которой удалось на сваях, вбитых в дно моря, построить буровую установку и домик для бригады площадью всего лишь 14 квадратных метров. Руководил этой операцией человек, ставший впоследствии ближайшим другом и соратником нашего героя — 36-летний начальник объединения «Азнефтеразведка» Сабит Атаевич Оруджев. Энергичный, напористый, бесстрашный бакинец, опытный нефтяник и хороший организатор. Отличался необыкновенной порядочностью и принципиальностью, не боялся открыто высказывать свое мнение. В профессии ему предстоит пройти большой путь. Его вершиной станет руководство Министерством газовой промышленности СССР в 1972–1981 годах, когда осуществлялся решительный прорыв газовиков на Тюменский Север. Но это будет потом… Пока же он лично участвует в подборе кадров и высадке первого десанта на Каспий.
Когда была подготовлена рабочая площадка, сразу встал вопрос о бурении первой скважины. Никто из буровых мастеров не соглашался на такой риск. Пугали сложные гидрометеорологические условия, отдаленность островка от материка, необустроенность. Вмешался случай. Список отказавшихся был не малым. Но Сабит Оруджев заметил, что в нем отсутствовал один из лучших буровых мастеров Михаил Каверочкин. Оказалось, что он находился в отпуске, но никуда из Баку не уезжал. По указанию Оруджева за ним послали машину, а через несколько часов на доске объявлений появился приказ о назначении Каверочкина буровым мастером скважины № 1. В первых числах июля 1949 года бригада мастера высадилась на отвоеванном у моря островке и приступила к работе. Согласно принятой в то время традиции бурение завершили к 32-й годовщине Великой Октябрьской революции. Этот день был ознаменован мощным фонтаном нефти из первой морской скважины (суточный дебит был высок — составлял 100 тонн).
Николай Константинович тут же выехал в Баку, чтобы увидеть собственными глазами свершившееся чудо. Его сопровождали командующий Краснознаменной Каспийской флотилией Г. Г. Олейник, председатель Президиума Верховного Совета Азербайджанской ССР Н. Г. Гейдаров и другие. Убедились — морская скважина фонтанирует. Значит, необходимо в кратчайшие сроки организовать фронт работ по освоению Каспия. Работа закипела.
Успехи морских нефтяников сразу стали предметом особой гордости руководства Азербайджанской республики. Так, в декабре 1949 года в ходе празднования 70-летнего юбилея «вождя большевистской партии и советского народа» И. В. Сталина секретарь ЦК КП(б) Азербайджана М. Д. Багиров с гордостью констатировал: «Азербайджанский народ, его авангард — бакинские рабочие и бакинские нефтяники… свято хранят и приумножают славные сталинские традиции… Нефтяники добились серьезных успехов в деле подготовки всех необходимых условий для дальнейшего резкого подъема нефтяной промышленности республики. В этом большая заслуга разведчиков нефти, в особенности славных разведчиков морских месторождений нефти».
Поразив мир первой морской скважиной, Советский Союз пошел еще дальше. Создавая базу для освоения каспийского «черного золота», в 40 километрах от береговой линии начали строить «современный социалистический город в открытом море». Без опыта и практики на свайных основаниях был сооружен уникальный инженерный комплекс — жилые дома, дворец культуры, магазины, столовые, больница, кинотеатр, паротурбинная электростанция, нефтесборные пункты, товарные резервуары, причалы танкеров и т. д. «Нефтяные Камни — это сказка, ставшая былью» — так характеризовали его современники.
Победу морских нефтяников активно пропагандировали. В 1951 году большой группе специалистов была присуждена Сталинская премия I степени. А два года спустя известный режиссер Роман Кармен снял один из лучших документальных фильмов того времени — «Повесть о нефтяниках Каспия». Лента получилась одновременно масштабной и удивительно теплой, человечной. Фильм пестрел режиссерскими находками, эффектными крупными планами, героическими панорамами. Особые восторги кинокритиков вызвал хрестоматийный эпизод. Бригада знатного мастера Каверочкина долгие месяцы бьется на буровой, но никак не может добуриться до нефти. И вот, в один прекрасный день… забил фонтан! Бурильщики счастливы и от избытка чувств, от переполняющей их радости победы начинают мазать добытой нефтью друг другу лица… Сам режиссер признавался, что мазки по лицам — это режиссерская подсказка. «Мы попросили бурильщиков слегка мазнуть своего бригадира, а Каверочкина — мазнуть в ответ их. И считаю, что ничего дурного в этом нет!» Тогда и предположить никто не мог, что совсем скоро эти кадры станут историей… Михаил Каверочкин и его бригада трагически погибнут во время урагана на Каспии в ноябре 1957 года.
Люди, да и сам город в море находились постоянно в зоне повышенного риска. В феврале 1953 года случилось событие, которое чуть не поставило под угрозу существование Нефтяных Камней. В результате проникновения арктических масс воздуха на юг и резкого похолодания северная часть Каспия покрылась толстым слоем льда. Затем наступило потепление, и глыбы льда при усиленном ветре начали двигаться на юг. Жизнь двух с половиной тысяч человек Нефтяных Камней оказалась в опасности, а город мог быть просто разрушен. Тогда на помощь морским нефтяникам пришла вся страна. Для получения более точного прогноза погоды были вызваны синоптики из Ленинграда, Средней Азии, со станции «Арктическая». Самой главной задачей стало дробление льда на дальних подступах. Ледовый массив бомбили артиллеристы и авиация.
Весьма эффективными оказались действия саперов и дробление льда танкерами. В результате «схватка с белой смертью за нефть была выиграна».
Нефтяные Камни стали переломным моментом для Баку. И хотя советский Азербайджан так и не смог превзойти довоенные показатели нефтедобычи (в 1940 году — 22,6 миллиона тонн), благодаря морским месторождениям «город ветров» прожил еще одну счастливую и полноценную жизнь. Пик добычи нефти во второй половине XX столетия был достигнут в 1970 году и составил 21,5 миллиона тонн. При этом львиная доля «черного золота» республики уже добывалась на Каспии.
А у нас в квартире газ!
Нефть, нефть, нефть… А ведь будучи министром нефтяной промышленности СССР, Николай Константинович Байбаков занимался и развитием газовой индустрии.
Первые серьезные попытки обратить внимание на газ относятся к периоду Великой Отечественной войны. Как и другие страны, СССР стал проявлять повышенный интерес ко всем возможным видам топлива, рассматривать варианты замещения или дополнения нефти и угля другими сырьевыми источниками, финансировать и реализовывать различные исследовательские программы. Примечательно, что именно в годы войны газовая промышленность получила первый самостоятельный орган управления. Однако как по названию, так и по функциям он носил явный отпечаток войны. В 1943 году было создано Главное управление газовой промышленности и искусственного жидкого топлива сначала при Совнаркоме, а затем при Совете Министров СССР (Главгазтоппром), которое занималось не только добычей природного газа, но и разрабатывало вопросы производства искусственного жидкого топлива — в то время идея крайне популярная, но впоследствии по экономическим соображениям не получившая дальнейшего развития.
