— Давно вы узнали?
— Я рассказала ему сегодня, — ответила Анна Бет. — Я не могла принять его предложение, скрыв правду от вас обоих. Мы хотим твоего благословения.
— Моего благословения? — Келси чувствовал себя обманутым и преданным.
Он быстро подошел к бару, наполнил стакан. Виски только обожгло ему горло, но боль в сердце умерить не смогло.
— Можете его получить. Только не ждите меня на церемонии.
Он выскочил из номера и ринулся по коридору к лифтам. «Марселла», — подумал он, нажимая кнопку вызова. В своем горе он совершенно забыл про нее. Она поймет, а Дельмонико позаботится, чтобы ее отвезли домой. Он должен побыть один, подумать. Где этот чертов лифт? Открыв дверь на лестницу, Келси побежал вниз.
Все произошло так быстро и неожиданно, что на несколько долгих секунд Марси приросла к стулу. Из оцепенения ее вывела Анна Бет, легонько тронув за руку.
— Догони его, Марси. Ты ему нужна.
Возле фургона они с Келси оказались одновременно.
— Келси, подожди! — закричала она и схватила его за руку.
— Чего ты хочешь?
Пораженная его грубостью, она сказала первое, что пришло ей в голову:
— Разве ты не отвезешь меня домой?
Он заколебался, но вежливость победила.
— Садись.
— Келси, успокойся, не все так плохо, — погладила Марси его руку.
— Конечно, — сказал он, выезжая со стоянки. — Почему я должен нервничать?
— Ты выбежал так, словно за тобой гнались духи, предвещающие смерть.
— Марселла, не забивай себе голову.
— Как ты мог проявить такое неуважение к своей бабушке? Ты ужасно ее обидел.
— А чего она ждала, лгав мне всю жизнь? — спросил он, искоса взглянув на нее. — Она решила, что я тут же буду называть «дедушкой» человека, с которым знаком всего пару недель? Прости, слишком поздно.
Боль в его голосе разрывала Марси сердце. Но она не могла винить старую женщину.
— Твоя бабушка имела на то причины. Неужели ты не понимаешь, как ей досталось в жизни? — Судя по его упрямому подбородку, он не желал слышать никаких доводов. — Наверное, только женщина способна понять, что вынесла твоя бабушка.
— Зачем она врала мне? — Сбросив ее руку, Келси вцепился в баранку. — Я дал им свое благословение. Чего они хотят еще?
— Сострадания. Любви.
Марси вонзила ногти в ладонь, чтобы удержаться от желания прикоснуться к нему. Лицо у Келси напряженное, зубы стиснуты. Молчание, будто туман, заполнило фургон. Они слишком быстро подъехали к ее дому. Он помог ей выйти из машины, проводил до лестницы.
— Зайдешь? — спросила она. — Можем поговорить.
— Мне нечего тебе сказать. — Он взял ее ключ, открыл дверь, шагнул внутрь и зажег свет. — До свидания, Марселла.
— Но…
Дверь захлопнулась. Ирвинг мяукал и терся о ее ноги. Она взяла его на руки. Келси нуждался в утешении, со слезами думала она, но слишком горд, чтобы принять его. Он позволил своей боли затмить все в жизни. Бабушка обожает его, теперь он получил в подарок и дедушку… замечательного человека, который так же нуждается во внуке, как и внук в нем. Почему упрямый ирландец не понимает очевидного?
Спрыгнув на пол, Ирвинг царапал дверь и сердито шипел.
— Я что, должна его догнать? — Ирвинг тут же успокоился, и она покачала головой. — Теперь я уже прошу совета у кота.
Вздохнув, Марси направилась в гостиную. Келси не хочет ни ее совета, ни ее помощи. Она для него посторонний человек и не имеет права вмешиваться в их семейные дела. Но кот снова загородил ей дорогу и зашипел еще громче.
— Ладно, уговорил. Я попытаюсь. Мне терять нечего? — Кроме гордости, подумала она. Кот замурлыкал. — Ты прав. Я люблю его и не могу видеть, как он страдает. Пожелай мне удачи.
Припарковавшись рядом с его фургоном, Марси облегченно вздохнула. Она не знала, где искать Келси, но решила, что рано или поздно ирландец вернется в свою мастерскую. Собрав все свое мужество, она вставила в замок универсальный ключ, открыла дверь и шагнула в темноту.
Единственная лампочка горела в дальнем конце помещения над верстаком. Скрип ножа по дереву нарушал тишину, пахло опилками и краской. Значит, Келси пытался заглушить боль любимой работой.
— Что ты здесь делаешь, Марселла? — не поворачиваясь, спросил он, явно не обрадованный ее появлением.
Он продолжал строгать. Волосы падали ему на лоб, рубашка потемнела от пота.
— Ищу тебя.
— Зачем?
«Затем, что люблю тебя и хочу помочь». Эти слова тяжелым камнем давили ей на сердце.
— Я подумала, что тебе не стоит оставаться одному, если ты захочешь поговорить.
— Тебя прислали они?
— Твоя бабушка и Деймон? Нет. Я пришла сама.
— Проклятие! — Келси вдруг бросил нож и сунул палец в рот.
— Ты порезался? — Марси увидела, что из глубокой раны течет кровь. — Прости. Я виновата. Я тебя отвлекла.
— Я сам виноват. — Наконец он поднял голову. — Не подашь мне пластырь? Коробка на столе.
Марси сняла обертку со стерильной полоски.
— Дай мне взглянуть, — попросила она.
Келси стер носовым платком кровь и вытянул палец.
— Кажется, я хорошо поработал.
— Думаешь, придется зашивать? — простонала Марси, взглянув на рану.
— Нет. Просто наложи два пластыря. У меня случалось и похуже.
Заклеив ему палец, она не выпустила его руку.
— Когда Роджер был маленький, я всегда целовала его бо-бо. — Она быстро наклонилась и поцеловала рану. Если бы так же легко она могла облегчить его душевную боль.
— Моя бабушка делала то же самое. Она всегда находилась рядом, когда я нуждался в ней. — Глаза у Келси стали несчастными. — А теперь, когда она впервые нуждалась во мне, я бросил ее.
— Она тебя очень любит. И ты ее любишь.
— Я обидел ее, разве нет?
Марси кивнула.
— Она сделала для каждого то, что считала лучшим. А если она совершила ошибку, все уже в прошлом. — Непролитые слезы жгли ей глаза. — Дай им шанс. Вот увидишь, Деймон тебе понравится, он замечательный.
Келси чуть заметно улыбнулся:
— Он, должно быть, какой-то особенный, раз его любит Анна Бет. Она никогда еще не ошибалась в людях.
— Не ошиблась и сейчас. Неужели ты не видишь, как все романтично? Они ждали друг друга пятьдесят лет.
— Мне казалось, я романтик, а ты реалист. Теперь выходит, именно ты веришь в чудеса.
