— Она единственный человек на свете, кто может заставить меня отменить интимный обед с красивой женщиной.
— Мы устроим поздний ужин.
— А потом? — шепнул он.
— Веди себя прилично. Мы идем в гости к твоей святой бабушке.
Марси повернулась к зеркалу и проверила, как она выглядит. Келси не удержался, приподнял ей волосы и поцеловал шею. Румянец сделал ее моложе и беззащитнее.
— Ты всегда краснеешь, если…
— Келси! — Улыбка противоречила строгому тону. — Что подумает твоя бабушка, увидев меня такой красной и помятой?
— Что ты восхитительна.
Шутливо ударив его в грудь, она быстро пошла по коридору, а он следовал за ней и любовался покачиванием ее бедер, обтянутых узкой юбкой из желтого полотна. Каким приятным делом он мог бы сейчас заниматься с ней! Ладно, все еще впереди.
Марси остановилась у деревянной полированной двери и постучала. Открыл им Деймон Дельмонико, как всегда, в дорогом костюме и модном галстуке. Он жестом пригласил войти.
— Добрый вечер, сэр. — Келси протянул ему руку. Деймон свободной рукой похлопал его по плечу.
— Рад видеть вас, мой мальчик. Очень рад.
Марси прошла мимо них к Анне Бет, которая сидела нанизкой софе.
— Я рада, что вы приехали, Марселла. Хотите чаю?
— Да, мэм. С удовольствием.
— Что-нибудь выпьете, Келси? — спросил Деймон.
— Спасибо, нет, сэр. — Он хотел оставаться совершенно трезвым. Он слишком долго ждал, когда займется любовью с Марселлой, и сегодня ему ничто не должно помешать.
— А я, с вашего позволения, выпью. Мне необходимо.
Деймон направился к маленькому бару, а Келси подошел к бабушке. Она выглядела очень бледной, глаза покраснели, словно она плакала. Он никогда не видел ее такой расстроенной, и если Дельмонико чем-нибудь ее обидел, то будет иметь дело с разъяренным ирландцем.
— Все в порядке, дорогая? — Келси поцеловал ее в ледяную щеку.
— Да, милый. Сядь, пожалуйста. — Она дрожащей рукой похлопала по софе.
Он сел. Явно что-то случилось. Келси слишком хорошо знал Анну Бет. Ведь не зря же она вызвала их с Марселлой к себе в номер.
Анна Бет взглянула на Деймона, и тот ободряюще улыбнулся. Черт возьми, что здесь происходит?
— Вы довольны своим визитом, Анна Бет? — спросила Марси, чтобы прервать напряженное молчание.
— Да, очень. Город мне понравился. Думаю, я буду счастлива здесь.
— Ты собираешься пока остаться в Новом Орлеане? — удивился Келси.
— Да, милый. Деймон сделал мне предложение.
«Хорошо, что я сижу, — подумал Келси, — а то бы упал».
— И ты согласилась?
— Еще нет. Сначала мне хотелось получить твое благословение.
Час от часу не легче.
— Тебе мое разрешение не требуется. Я хочу, чтобы ты была счастлива. И даже куплю себе новый костюм.
Анна Бет слегка улыбнулась, но в ее глазах застыла тревога.
— Все не так просто.
— А в чем проблема?
— Деймон — твой дедушка.
Глава 8
Келси видел, как движутся ее губы, слышал ее слова и не мог понять.
— Ты сказала, что Дельмонико — мой дед, я не ошибся? — наконец выдавил он, переведя взгляд на высокого человека, гордо стоявшего рядом с Анной Бет. — Должно быть, ты шутишь. Большей нелепости я в жизни не слышал.
— Келси, ты мой внук, — дрожащим от волнения голосом произнес Деймон. — Твой отец приходился мне сыном.
Келси взглянул на Марселлу, как бы ища подтверждения. Она казалась не менее потрясенной.
— Но папа говорил мне, что его отец умер во время войны.
— Я все придумала. — Анна Бет вытерла слезы. — Простейший способ незамужней женщины объяснить неприятное положение.
— Как такое могло случиться?
— Мы встретились, когда я проводил лето в нашем семейном коттедже, а Анна Бет приехала из монастырской школы на каникулы, — объяснил Деймон. — Я увидел ее на карусели. Не могу забыть, как она была хороша с длинными развевающимися волосами и радостным смехом. Я в нее влюбился с первого взгляда. Мы все свободное время проводили вместе и к концу лета собирались пожениться.
— И что же вам помешало? — с трудом выговорил Келси, проглотив комок в горле.
— Анне Бет исполнилось тогда только шестнадцать, и мы решили пока не говорить ее отцу. Я не очень ему нравился, а она не нравилась моей семье. Мы собирались пожениться, как только ей исполнится восемнадцать.
Анна Бет взглянула на Деймона и продолжила его рассказ:
— Когда наступил сентябрь, Деймон уехал в Гарвард. Папа тем временем продал свой парк, решив навестить семью в Ирландии. Тогда в Европе уже шла война, и ему хотелось в последний раз увидеть родину. Я писала Деймону, но мои письма вернулись нераспечатанными. А на пароходе через Атлантику я поняла, что беременна.
— Вы бросили ее? — с возмущением спросил Келси.
— Я не знал. Все письма, которые я писал в ее школу, мне отсылали назад с запиской от монастырских сестер, что Анна Бет к сроку не приехала. Я пытался ее разыскать, но никто не знал, куда уехала ее семья. Позже мне стало известно, что моя мать вернула Анне Бет ее письма.
— И вы никогда больше не встречались? — спросила Марси.
— Я осталась в Ирландии, чтобы родить там. Папа всем сказал, что мой муж убит, и родственники без вопросов приняли меня с ребенком. После войны мы вернулись в Штаты, я поехала в Новый Орлеан, чтобы найти Деймона, но он к тому времени женился. Сыну я сказала, что его отец погиб на войне героем.
Келси запустил руки в волосы.
— Значит, вся моя жизнь — ложь? И папина тоже. Почему ты не потребовала от Дельмонико взять ответственность на себя?
Анна Бет расправила плечи и гордо вскинула подбородок:
— Келси, я сделала то, что сочла наилучшим. В те времена незамужняя мать считалась изгоем общества. Я создала нормальную жизнь для твоего отца, а потом и для тебя.
— Я очень сожалею, Келси, что не знал ни вашего отца, ни вас, — твердо проговорил Деймон. — Но все может измениться. Когда Анна Бет выйдет за меня, у нас будет семья. Конечно, потерянные годы не вернешь, но по крайней мере у нас есть будущее.
Не в силах усидеть на месте, Келси метался по комнате.
— Не слишком ли поздно для свадьбы? Вам обоим нужно было подумать о ней лет пятьдесят назад.
Поднявшись, Деймон взглянул в лицо внуку. Теперь Келси знал, откуда у него высокий рост и зеленые глаза.
— Мы стали жертвами обстоятельств. Если бы Анна Бет не уехала, я бы женился на ней и меня бы не остановили ничьи возражения. Я любил твою бабушку тогда, люблю и сейчас.
