Кэролайн не знала, что ответить. Она медлила, пытаясь привести мысли в порядок. Но опоздала. Доменико понял ее молчание по-своему и резко оттолкнул ее от себя, словно боясь испачкаться, после чего повернулся к ней спиной, силясь справиться с охватившим его гневом. Кэролайн не смела двинуться, не смела заговорить. Она подозревала, что в гневе Доменико страшен, но не догадывалась, что ярость может настолько охватить его. Ей хотелось бежать от его презрения и отвращения, но ноги не слушались ее.
Когда он наконец повернулся к ней, то был внешне совершенно спокоен и холоден. Кэролайн опустила глаза, чтобы только не встретиться с этим ледяным презрением, и ждала.
— Ты слишком часто играла в свою игру, — с угрозой проговорил Доменико. — Сейчас я был не в силах прикоснуться к тебе, Кэролайн, но запомни одно: в прошлом тебе платили за твою благосклонность. Я заплатил своей честью, именем моей семьи и драгоценностью моей матери. Слава богу, она не видит, какая женщина будет ее носить! — сурово добавил он. — Я позабочусь о том, чтобы ты дорого заплатила за свою подлость. Пройдет время, прежде чем я смогу заставить себя взять то, что принадлежит мне, но это случится. Так что будь готова заплатить в любой момент.
Пока он говорил, Кэролайн не отрывала взгляда от ковра. Угроза в его голосе напугала ее. Голубой ковер превратился в колышущееся море, грозящее ее поглотить. Кэролайн перевела дух, и на мгновение пол перестал колебаться. Она храбро подняла голову и с презрением взглянула на него.
— Только посмей тронуть меня, Доменико, и я все расскажу твоей тете. Я не желаю страдать из-за твоего раздражения.
Он пытался ее перебить, но Кэролайн не слушала, боясь, что смелость оставит ее.
— Ты желал меня с момента нашей первой встречи и злился из-за этого. Ты ненавидишь себя за то, что тебя влечет к женщине, которую ты презираешь. Взгляни в лицо правде, Доменико! — с вызовом крикнула она. — Ты презираешь не меня, а себя и хочешь заставить меня страдать. Но я не буду страдать по твоей милости! — Голос ее дрогнул, и она прикусила дрожащую губу.
— Увидим, Кэролайн! Увидим.
Глава 6
Доменико и Кэролайн распахнули дверь в просторную гостиную как раз в тот миг, когда начали собираться первые гости. Тетя Рина вздохнула с облегчением и радостно приветствовала их:
— А вот и вы, милые мои. Я уже боялась, что мне придется извиняться перед нашими гостями. Почему вы так задержались?
Она вопросительно взглянула сначала на Доменико, потом на Кэролайн. О произошедшей несколько минут назад бурной сцене невозможно было догадаться, поэтому на лице тети Рины появилось одобрение и гордость, когда она протянула Кэролайн руку и воскликнула:
— Доменико, какая же красавица твоя жена! Сегодня вечером тебе станут завидовать все родственники. — Она повернулась к Кэролайн: — Вижу, ты нанесла визит моей доброй подруге Бриджит, пока была в Париже. Никто, кроме нее, не может в точности подобрать наряд, который бы так идеально подходил определенному человеку, а это платье — настоящий шедевр. Лучше не найти.
Тетя Рина поспешно провела их в гостиную и поставила у дверей, чтобы они приветствовали первых гостей.
Доменико отвечал спокойно и дружелюбно на поздравления своих друзей и родственников. Кэролайн обменивалась рукопожатиями и вежливыми поцелуями с изумленной процессией тетушек, дядюшек, кузенов, причем некоторые из них были очень дальними и уже отчаялись, что их когда-нибудь вспомнят. У Кэролайн было такое чувство, что все они искренне рады ее видеть. Конечно, ей было бы все равно, будь все иначе, потому что ничто не могло исцелить той боли, которая поселилась в сердце после ссоры с Доменико. Волнение, испытанное ею перед встречей со всеми этими людьми, совершенно улетучилось, а его место заняло равнодушие.
Наконец первые гости, не приглашенные на обед, начали расходиться, словно по неслышному сигналу, и в гостиной остались только члены семьи. Тетя Рина проводила их в соседнюю комнату, где стоял огромный стол, уставленный серебряными подсвечниками, белоснежными салфетками, букетами и блюдами фруктов. Свет люстры играл на хрустальных бокалах.
Когда все уселись так, как желала тетя Рина, она дала знак подавать ужин. Доменико сидел справа от тети, а Кэролайн слева, лицом к нему. Стул рядом с ним оставался пустым, и, когда он поднял карточку, лежавшую на столе напротив пустующего места, его брови вопросительно поднялись, и он обернулся к тете. Она пожала плечами и сердито нахмурилась. Кэролайн недоумевала, кто этот отсутствующий гость, и повернулась спросить у соседа, который оказался кузеном Доменико, Джованни. Но не успела она задать вопрос, как дверь распахнулась, и в комнату влетела смеющаяся девушка в сопровождении молодого человека, у которого был такой вид, словно он с радостью оказался бы сейчас в любом другом месте.
Кэролайн, да и остальные члены семьи затаили дыхание при виде красоты девушки, которая на минуту остановилась, махнула всем рукой, а потом подбежала к тете Рине и извинилась за опоздание:
— Милая тетя! Прости мои плохие манеры. Я хотела прийти вовремя, ведь я знаю, как ты ненавидишь ждать, но у меня было полно дел.
Недовольство на лице тети Рины не исчезло, когда девушка повернулась к Доменико, который, как и все мужчины, поднялся из-за стола при ее появлении, и с радостным криком обняла его:
— Доменико! Мой милый Дом! Как я скучала по тебе!
Кэролайн испытала укол ревности, глядя на разворачивающуюся перед ней сцену. Она не хотела признаться в этом самой себе, но тут же невзлюбила девушку с волосами цвета воронова крыла и зелеными глазами хищной дикой кошки, которая обнимала ее мужа.
Однако Доменико это было, похоже, по вкусу. Он снисходительно улыбнулся, обнял точеную талию девушки и поцеловал ее.
— Кандида! Как всегда, импульсивна!
Резкий голос тети Рины прервал приглушенные разговоры за столом, начавшиеся после внезапного появления девушки.
— Ты не представишь своего спутника, Кандида? — ледяным тоном спросила она.
— Ах, Джеффри, милый, прости! Это Джеффри Грэм. Джеффри, моих родственников я представлю тебе по отдельности потом.
Молодой светловолосый мужчина грустно улыбнулся и слегка поклонился гостям, после чего направился к хозяйке. Он пробормотал извинения, когда тетя Рина одарила его застывшей улыбкой и объяснила, что, поскольку все места уже заняты, она не может посадить его рядом со спутницей, но с радостью усадит его на место, которое Эммануэль приготовил для него в конце стола.
Когда Джеффри уселся, тетя Рина дала знак Эммануэлю подавать ужин. Все разом заговорили, словно для того, чтобы замять неловкое происшествие, и в сторону Кэролайн не раз бросали задумчивые взгляды. Она пыталась казаться спокойной и весело болтала с Джованни, который был словно бальзам на ее раненые чувства, поскольку его предупредительность и восхищенные взгляды говорили о зародившемся платоническом чувстве.
