– Было бы в чем копаться, – язвительно ответила подруга. – Это что, весь твой гардероб?
– Я не стала брать с собой много тряпок.
– Впрочем, если вся твоя одежда в том же духе, то ты правильно сделала. Ладно, сейчас принесу тебе что-нибудь повеселее и поярче.
– Я не стану… – Джулия не закончила фразу: возражать было некому, потому что Моника уже выпорхнула из комнаты.
Вернувшись через несколько минут, Моника с сияющей улыбкой развернула принесенный сверток.
– Нет, – категорично заявила Джулия, едва взглянув на пеструю вещичку.
Это был один из тех «носовых платков», надеть который Джулии не позволило бы строгое воспитание.
– Милая, не спорь. Родриго уже ждет тебя внизу.
– Родриго? – Джулия почувствовала, как запылали ее щеки, но ничего поделать с собой не могла.
– А ты мечтала о ком-то другом? – с улыбкой спросила Моника, заметив смущение подруги.
– Нет, но… но тогда мне действительно пора спускаться. – Джулия почти ненавидела себя за дурацкое волнение, которое охватило ее при упоминании имени самоуверенного гавайца.
– Ты спустишься сразу же, как только сменишь свое монашеское одеяние на нормальное платье.
– На нормальное?! – воскликнула Джулия. – Тут же одни цветочки и веточки! Я даже не вижу, крепятся ли они к чему-нибудь. – Джулия повертела в руках предложенный Моникой сарафан.
– А что тебе скрывать? Пышнотелые гавайские женщины и те не стесняются щеголять в более откровенных платьях. Правда, тебе не помешало бы загореть. – Моника окинула Джулию оценивающим взглядом. – Хотя любой недостаток умная женщина умело превратит в достоинство. Белые лилии на этом платьице отлично оттенят аристократическую бледность твоей кожи. Шоколадные местные жительницы и обгоревшие туристы будут грызть локти оттого, что зря пеклись на солнце столько времени. Ну? Мы с Родриго долго будем тебя ждать?
Джулия неуверенно взяла из рук Моники «цветочное кружево». Нельзя сказать, что оно ей не нравилось. Скорее наоборот. Однако едва Джулия представляла себя в нем, как тут же срабатывали внутренние тормоза.
– Хорошо, если не хочешь надевать это платье только потому, что не желаешь понравиться Родриго и другим мужчинам, тебе все же придется его надеть хотя бы ради того, чтобы не оказаться за порогом какого-нибудь клуба.
Джулия удивленно посмотрела на подругу.
– В каком смысле?
– Неужели вчера ты не обратила внимания, что все местные жители одеты в весьма пестрые и нарядные рубашки и сарафаны? Так вот, дорогая, считай это национальным колоритом.
Джулия все еще не понимала, о чем толкует Моника. Пусть гавайцы одеваются, как им вздумается. При чем здесь она?
– Нарядная одежда на Гавайях – это не только способ показать себя, но зачастую и единственная возможность попасть в то или иное развлекательное заведение. Почти все ночные центры города практикуют довольно строгий дресс-код, как сказали бы у вас, в Лос-Анджелесе.
– У вас в Лос-Анджелесе! – передразнила ее Джулия. – Можно подумать, ты уже забыла о своих корнях.
– Не забыла, конечно. Однако мой дом теперь здесь, на Оаху. Я живу по законам этих островов и рекомендую тебе придерживаться тех же правил.
– Насколько я поняла, у меня не остается иного выбора, как надеть твое платье, – сказала Джулия.
– Ну почему же? Выбор у тебя – вся моя гардеробная. – В голосе Моники без труда улавливались хвастливые нотки. Какой бы прекрасной подругой и заботливой матерью она ни была, прежде всего она оставалась женщиной. – Но мы ведь не станем заставлять Родриго ждать, правда? Положись на мой вкус и быстрее ныряй в это платье.
Джулия глубоко вздохнула.
– Не делай, пожалуйста, вид, будто тебя ведут на костер. Гавайцы не любят хмурые лица. Вечерний и особенно ночной Гонолулу – это безграничное веселье и радость жизни.
Джулия снова вздохнула и начала снимать с себя платье. Через несколько минут она критично оценивала свой новый имидж, осматривая свое отражение в зеркале.
– Ты великолепна! – воскликнула Моника с искренним восхищением.
– Довольно мило, – согласилась Джулия.
– Мило? Да ты же выглядишь как фея! С ума сойти! Не думала, что на ком-то это платье будет сидеть лучше, чем на мне.
Джулия усмехнулась.
– Да уж, подружка, скромности тебе не занимать.
Моника слегка поправила ее прическу и воскликнула:
– Великолепно! Божественно! Чудесно!
– Остановись, иначе я покраснею от лести.
– Не говори глупостей. Лучше подкрась слегка губы. – Моника протянула Джулии свою помаду. – Хотя нет, подожди. – Она резко отдернула руку.
Джулия удивленно вскинула брови.
– В чем дело? Неужели ты пожалела помаду для лучшей подруги? – шутливо упрекнула она Монику.
– Чепуха! Просто я подумала: зачем пачкать мужчин?
– Что-о-о? – Это единственное слово, которое нашлось у Джулии после шокирующего заявления Моники.
– Джулия, я убеждена, что охотников отведать вкус твоих алых губок найдется сегодня не один десяток. Можешь не краснеть так, будто никогда в жизни не целовалась.
– Моника, ты действительно потеряла такт, – попеняла подруге Джулия.
– Зато обрела гавайскую непосредственность, откровенность и жизнелюбие. Кстати говоря, желаю тебе того же. Твои чопорность и ханжество не принесут тебе счастья.
– Зато и возможных неприятностей от них куда меньше, чем от твоей непосредственности, – холодно заметила Джулия, слегка обидевшись.
– Не куксись! Родриго предпочитает веселых женщин.
– Какая мне разница, каких женщин любит Родриго?
– Что это ты так кричишь? Уж не влюбилась ли ты в нашего Риго?
Джулия промолчала. Тогда Моника добавила гораздо более мягким голосом:
– Впрочем, если хочешь немного поразвлечься, – вперед! Но я слишком люблю тебя, чтобы позволить завести еще один безнадежный роман. Родриго не из тех мужчин, которые женятся. Более того, он даже не из тех, кто влюбляется.
– А мне сейчас любовь и ни к чему, – заверила подругу Джулия, оценив заботу и внимание, проявленные по отношению к ней Моникой. – Мне достаточно свободы.
– Как знаешь, дорогая. А теперь поспешим вниз, иначе Родриго изведет Хуаниту. Он не может ни минуты прожить без женского внимания.
Сегодня его у Родриго будет хоть отбавляй, подумала Джулия, едва поспевая за шустрой Моникой.
– Добрый вечер, Моника. – Родриго встал и учтиво поклонился. – Ты неотразима, Джулия. Никогда бы не подумал, что ты отважишься надеть подобный наряд. – Родриго щелкнул языком и оценивающе взглянул на нее.
