— М-да… И как же быть дальше?
— Я ее понесу.
Темпест открыла глаза, готовая спорить, но решительный вид Страйкера сказал ей, что возражения бесполезны. Он молча отдал свой рюкзак одному из мужчин, винтовку Темпест — другому, автомат — Ренди. Затем поднял Темпест на руки — и даже сквозь одежду почувствовал жар ее тела. Лицо ее горело лихорадочным румянцем. Страйкер тихо выругался. Ей нужен врач — и как можно скорее.
Темпест не заметила ни тревоги в его глазах, ни беспокойного обмена взглядами с Ренди.
— Я могла бы и сама… — пробормотала она, едва шевеля губами, прижалась к нему и обхватила за шею, чтобы Страйкеру было легче ее нести.
Страйкер и Ренди снова обменялись встревоженными взглядами. Конечно, Темпест нуждается в покое, но они не могут оставаться на месте ни минуты.
— У нас нет выбора, — пробормотал Страйкер в ответ на невысказанный вопрос Ренди. — Ладно, пошли.
Ренди обменялся несколькими словами с товарищами и повернулся к Страйкеру.
— Будем нести ее по очереди. Скажешь, когда захочешь отдохнуть.
— Порядок.
Темпест потеряла счет времени. Она то ли спала, то ли бредила и открыла глаза лишь однажды, когда Страйкер передал ее кому-то из спутников. Темпест хотела запротестовать, сказать, что ей не нужен никто, кроме Страйкера… но не смогла вымолвить ни слова. Потом Страйкер снова взял ее на руки, и она заснула, свернувшись клубочком у него на руках. На привалах Страйкер делал ей уколы и вливал в рот растворенный в воде аспирин, но жар не спадал.
— Ну как она? — спросил Ренди на привале.
— Вся горит.
— Через два часа мы будем в аэропорту. А утром, надеюсь, уже в Штатах. — Он окинул внимательным взглядом Темпест, которая лежала, положив голову на колени Страйкеру. — Потрясающая девушка! Ни стонов, ни охов, ни жалоб… Такой женщиной можно гордиться.
— Или сходить с ума каждый раз, когда эта взбалмошная девчонка затевает очередную авантюру.
Ренди засмеялся:
— Лучше иметь дело с авантюристкой, чем с трусихой и истеричкой. — Он протянул руку к щеке Темпест, но взгляд в лицо Страйкеру подсказал ему, что этого делать не стоит. — Успокойся, парень, я знаю, что она твоя. Этого не заметит разве что слепой. Просто хочу проверить температуру.
— Я сам проверю.
Ренди пожал плечами.
— Что ж, понимаю твои чувства. — Он поднялся на ноги и поправил автомат: — Ты готов?
Страйкер кивнул и поднялся:
— Еще бы! Чем скорее мы вынесем ее из этого ада, тем лучше. Эти антибиотики, похоже, ни черта не действуют.
— Выше голову, друг! Мы почти у цели!
— Что значит «без документов не отпустим»?! — Ренди смотрел на полковника, полковник — на Ренди, и ни один не собирался уступать. — Вы же знаете, кто она!
— Я ничего не знаю, сеньор. Вы говорите, что это мисс Уитни-Кинг. Вас я не знаю, с ней тоже никогда не встречался. Никаких документов при ней нет. — Полковник развел руками; темные глаза его оставались непроницаемыми. — Без документов она не улетит.
Солнце пекло невыносимо. Они стояли перед несуразным зданием терминала: Страйкер с полубесчувственной Темпест на руках, двое его товарищей рядом и солдаты правительственной армии, невозмутимо наблюдающие за этой сценой. Ренди и полковник спорили уже четверть часа, и, похоже, терпение у обоих подходило к концу. И у Страйкера тоже.
Он шагнул вперед, и двое по бокам последовали за ним.
— Полковник, эта женщина горит в лихорадке. Вы уже пятнадцать минут держите нас на солнцепеке, не позволяя ни покинуть страну, ни даже укрыться от солнца в помещении. Я понимаю, что у вас приказ. Можно спросить, какое удостоверение личности мисс Кинг вы сочтете достаточным? — Страйкер не зря считался специалистом по решению проблем: он умел справляться с самыми на первый взгляд безнадежными ситуациями.
Полковник с явным облегчением повернулся к Страйкеру. В его лице и голосе он не прочел ни раздражения, ни враждебности — ничего, кроме тревоги и заботы о больной женщине.
— Если найдется человек, готовый опознать сеньориту — кто-нибудь, кроме вас троих, — этого будет достаточно.
— Боюсь, это невозможно. Единственный человек в городе, который ее знал, — женщина-врач из лагеря для беженцев — улетела последним самолетом.
На лице полковника появились проблески сочувствия. Похоже, своей неподдельной тревогой Страйкер сумел пробудить в нем какие-то чувствительные струны.
— Я все понимаю… — Он беспомощно развел руками. — Но не могу позволить вам улететь без документов. Поймите меня правильно, я человек военный. У меня приказ.
— Страйкер, я не вынесу эту жару, — пробормотала Темпест обессиленно. — Положи меня в тень.
Страйкер склонился над ней, стараясь заслонить от обжигающих лучей солнца.
— Знаю, детка. Потерпи немного.
— Я хочу домой, я больше не выдержу, Страйкер.
Страйкер взглянул в ее пылающее от жара лицо — и принял решение. Может быть, безумное, но Страйкеру не раз случалось совершать безумства, и все они в конце концов себя оправдывали. Он поднял голову и взглянул полковнику в глаза.
— Полковник, эта женщина — моя невеста. Мы собирались пожениться, когда вернемся в Штаты. Если вы найдете священника и позволите нам обвенчаться немедленно, этого вам хватит? — Он повернулся к Ренди, не реагируя на его изумленную физиономию: — Достань мой паспорт. Он в левом кармане рюкзака.
Ренди достал документы и протянул их офицеру. Тот проглядел бумаги, вздохнул и отдал их Страйкеру.
— Этого достаточно, друг мой. Я отдам распоряжение, и мои подчиненные все немедленно устроят. — Он подозвал высокого сержанта и отдал ему короткую команду, кивнув в сторону терминала: — Подождите там, пока мы найдем для вас падре.
— У вас найдется отдельная комната?
— Там только одна комната. Можете войти туда. Мы подождем снаружи. — Полковник подошел к двери и, остановившись перед ней, оглянулся на Темпест. — Сеньорите повезло с мужем, — пробормотал он, сам открыл дверь и плотно прикрыл ее за Страйкером.
Войдя в полутемное помещение, Страйкер опустил Темпест на стул и поднес к ее губам фляжку. Темпест сделала глоток, ресницы ее дрогнули.
— Вот и хорошо, — пробормотал Страйкер. — Молодчина!
Темпест глубоко вздохнула и открыла глаза. Прохлада терминала и холодная вода подействовали благотворно.
— У меня опять лихорадка, — прошептала она.
— Не разговаривай. Просто пей и слушай меня. У нас мало времени.
Едва ли Темпест сейчас была в состоянии думать. Однако тон Страйкера насторожил ее.
— Что-то случилось, да?
— У тебя нет паспорта.
