— О господи!
— А без паспорта тебя не выпускают из страны.
Темпест нахмурилась, пытаясь проанализировать сказанное.
— Но нам надо домой, — произнесла она наконец. — Я не хочу здесь торчать всю жизнь!
— Конечно, солнышко. — Он убрал с ее щеки слипшуюся от пота прядь волос. — И мы обязательно улетим.
Темпест слабо улыбнулась.
— Ты все устроил? — Ресницы ее дрогнули, веки опустились, словно не в силах сопротивляться собственной тяжести. — Я знала, ты что-нибудь придумаешь…
— Не засыпай, милая! — Он слегка встряхнул ее. — Это очень важно. Мне нужна твоя помощь.
Темпест с трудом открыла глаза — и увидела, что Страйкер встревожен. С чего бы это? Ведь все хорошо — он ее нашел, и теперь они полетят домой.
— Я все сделаю, хотя не понимаю, какой от меня может быть толк?
— Но ты не знаешь, что надо делать! — Страйкер готов был завыть от досады.
— Какая разница! — пробормотала Темпест, и у Страйкера вдруг защипало в глазах от такого безоглядного доверия. Боже правый, ведь он лишь хочет ее спасти! Это единственный выход… Почему же он готов умереть от стыда, словно обманывает ребенка?
— Милая, нам надо срочно пожениться.
Эти слова пробили брешь в пелене полузабытья.
— Срочно пожениться? Не надо. Я ведь не бе… мене бе-ре-менна, и ты совсем не обязан… Чушь какая-то!
Страйкер застонал сквозь зубы:
— Нам нужно пожениться, чтобы тебя выпустили из страны как мою жену. У нас нет другого выхода.
Темпест нахмурилась, пытаясь что-то сообразить. Нет, Страйкер никогда не лгал ей. Не такой он человек, чтобы вынуждать ее к чему-то обманом. Что ж, пусть будет так.
— Мы поженимся и улетим, — повторила она. — А, если не поженимся, останемся?
— Умница, ты все правильно поняла.
— Но ты ведь можешь лететь без меня.
— Никогда. Я останусь с тобой, и, насколько я знаю Ренди, он тоже.
Темпест подняла руку — это простое движение далось ей с невероятным усилием — и погладила его по небритой щеке.
— Хорошо… Если иначе нельзя… Я согласна.
Страйкер прижал к губам ее горячую ладонь. Если бы он попытался представить себе в обозримом будущем эту церемонию, ничего подобного ему бы не могло прийти в голову.
— Спасибо.
— Нет. Это тебе спасибо. — Она закрыла глаза и добавила невнятно: — Разбуди меня, когда надо будет сказать «да».
Глава 8
Темпест беспокойно заерзала на узенькой кушетке. Почему она не может встать? Привязана? Или кто-то сильными руками удерживает ее на месте? Темпест попыталась подняться.
— Спокойно, девочка. Лежи спокойно. Страйкер сейчас вернется.
Но Темпест, что-то пробормотав, оттолкнула его руку, и Ренди оглянулся в поисках Страйкера. Пусть поторопится, черт возьми! Каждый раз, когда он куда-то отходит, Темпест впадает в беспокойство, и никто, кроме Страйкера, не может убедить ее, что она в безопасности.
— Нет! — простонала Темпест, вырываясь из его объятий.
— Страйкер! — громко позвал Ренди.
Темпест слышала голос, но не могла понять, кому он принадлежит. В бреду она вновь переживала прошлое: ей казалось, что ее схватили мятежники и Страйкер тоже где-то здесь… Надо его найти! Только он сможет спасти ее!
Двое американцев, дремавших на передних сиденьях, вскочили и обернулись. В тот же миг из хвостовой части показался Страйкер с полотенцем через плечо. С первого взгляда он понял, что происходит.
— Темпест, лежи тихо! — приказал он, приближаясь к ней и загораживая от Темпест пугающие ее фигуры троих мужчин.
Темпест вцепилась ему в рукав: на глазах у нее блестели слезы, дыхание с хрипом и присвистом вырывалось из горла, грудь тяжело вздымалась.
— Где ты был? — со слезами в голосе воскликнула она.
Страйкер обнял ее и бережно уложил обратно на откинутые спинки сидений, превращенных в импровизированную койку.
— Мне нужно было умыться, — объяснил он, прижимая ее голову к своей груди. От Темпест по-прежнему исходил невыносимый жар. — Солнышко, зачем ты кричала? Перепугала Ренди до полусмерти… — Он нежно погладил ее по руке. — Я никуда не уйду. Я ведь обещал, что буду с тобой.
Он говорил что-то еще, тем ласковым, успокаивающим тоном, каким разговаривают с больными и маленькими детьми, и вскоре Темпест снова впала в тревожное полузабытье.
— Я принесу тебе воды и ей чего-нибудь попить, — сказал Ренди и исчез в хвосте самолета.
Даже засыпая, Темпест чувствовала, что Страйкер здесь. Такой большой, прохладный, надежный… Только он может спасти ее от кошмаров.
— Мы уже женаты? — спросила она сонно.
— Да. — Он поцеловал Темпест в пылающую щеку. Показался Ренди со стаканом воды. Страйкер приподнял Темпест голову.
— Хочешь пить?
— Да.
Страйкер поднес стакан к ее губам. Темпест жадно накинулась на воду и недовольно заворчала, когда Страйкер убрал стакан прочь. Остатками воды он смочил чистую тряпочку и протер ей пылающее лицо.
— Скоро мы прилетим домой, — говорил он негромко. — Твои родные тебя ждут. А Джош уже нашел доктора — специалиста по тропическим лихорадкам. Скоро, совсем скоро мы будем дома. — И он снова прикоснулся губами к ее щеке.
— Как хорошо быть замужем, — сонно пробормотала Темпест и закрыла глаза.
Она спала всю дорогу, а Страйкер сидел рядом, обнимал ее, гладил по голове, по спине, по плечам — больше он ничего не мог сделать. Самолет летел на восток: миссия Страйкера была закончена — закончена так, как он вовсе не ожидал. Он женат на Темпест: исполнилась его давняя мечта — и ее кошмар. Что будет дальше? Поймет ли она, что Страйкер не станет помехой ей в жизни? Впрочем, сейчас думать об этом рано: главное — чтобы Темпест поправилась.
До сих пор Страйкер надеялся, что сумеет обуздать ее бурный темперамент, толкающий Темпест навстречу опасным приключениям. Только сейчас, когда она, беспомощная, как ребенок, покоилась в его объятиях, Страйкеру открылась истина. Укротить Темпест нельзя, как нельзя погасить молнию или повернуть вспять горную реку. С тревогой Страйкер вглядывался в ее дорогое лицо. Сейчас черты ее спокойны. Едва она проснется, это спокойствие растает, как сон. Родители Темпест, родственники, друзья, да и он сам — все они, каждый по-своему, пытались удержать ее от безрассудства. И не понимали, что это — все равно что держать орла в тесной клетке.
Странная семья у них получится, с горькой усмешкой думал Страйкер. В прежние времена муж искал приключений, а жена сидела дома — у них же все наоборот. Ждать, тревожиться и надеяться будет он. Но, что бы ни ожидало его в будущем, он никогда не прикует Темпест к себе. Она его любит. Он с благодарностью примет ее любовь и не станет требовать большего. Если она попадет в беду, он ее спасет. Если заболеет — будет сидеть у ее постели…
