Как она могла быть такой неосторожной?
Она хотела его, сам собой пришел ей в голову ответ, и она не на шутку испугалась. Это было только физическим влечением, пробуждением женских инстинктов после долгих месяцев беременности? Если так, то почему бы ей не найти кого-то более подходящего?
— Мы должны идти, — заявила Пэтти. — На улице скоро разразится буря. А я совсем забыла, что утром открыла в спальне окно и, уходя, не закрыла его. Могу поспорить, что на ковре лужа.
Она поднялась, и Трент последовал ее примеру.
— О, нет, — Лэйни почувствовала жуткое желание обхватить ноги Пэтти и Трента, как маленькая, умоляя их не уходить.
Она не хотела оставаться с Гарретом наедине: боялась, что самообладание может подвести ее в опасный момент.
— Не провожай нас, — остановила ее Пэтти, когда Лэйни собралась подняться на ноги. — Мы знаем, где выход.
Они попрощались с Гарретом, и несколько секунд спустя Лэйни услышала, как захлопнулась входная дверь.
— Мне понравились твои друзья, — сказал Гаррет.
Лэйни прожевала пиццу.
— Спасибо. Они замечательные.
Проглотив еще один кусочек пиццы и осушив стакан лимонада, Лэйни сделала вид, что внимательно следит за игрой. Начиналась буря, и было слышно, как ветер завывает в трубе камина. Раздался раскат грома, и небо пересекла вспышка молнии.
— Надеюсь, Пэтти и Трент уже дома.
Она повернулась к Гаррету, и тут ее осенило, что ему скоро тоже надо будет ехать домой. А ехать ему надо было намного дальше, чем Пэтти и Тренту. Мысль о том, как он поедет по темному шоссе в такую ужасную погоду, волновала ее не меньше, чем желание, чтобы он остался.
— Может быть, ты останешься, пока гроза не пройдет? — предложила она.
Вдруг раздался щелчок и отключилось электричество. Изображение на экране превратилось в маленькую точку, которая скоро исчезла.
— Матч окончен, — непринужденно прокомментировал Гаррет.
— У меня, по-моему, есть свечи и спички на кухне.
Она поднялась и стала на ощупь пробираться по дому. Кто-то оставил в проходе один из кухонных стульев. Лэйни узнала об этом, когда чуть не сломала себе ногу.
— Ой!
— Лэйни? — позвал Гаррет из соседней комнаты.
— Все нормально, — откликнулась она.
Она нащупала полку над холодильником и нашла нужные вещи. Звук чиркнувшей спички был едва слышен на фоне непрерывных раскатов грома.
Держа в руке свечу, Лэйни повернулась и натолкнулась на Гаррета. От неожиданности она вскрикнула и отскочила назад.
— Я не хотел тебя напугать, — сказал он. — Пришел проверить, действительно ли у тебя все нормально.
Нежный золотистый свет разливался от свечки по комнате, смягчая черты лица Гаррета… Лэйни почувствовала слабость от неизвестно откуда полыхнувшего жара.
— Я же сказала, что все в порядке. Я просто споткнулась об один из стульев.
— Ты уверена, что не поранилась? — настаивал он. — Ты вся дрожишь.
Лэйни посмотрела на свои руки. Они действительно дрожали. Это было видно по свечке, которая была у нее в руках.
— Я не поранилась, — сказала она.
— Ты нервничаешь? — его голос показался ей охрипшим и странным, другим.
Его сердце билось так же учащенно, как и ее?
— Я всегда нервничаю из-за грозы, — выкрутилась она.
— Правда? — он подошел невыносимо близко. — Из-за грозы? Не из-за меня?..
Его глаза внимательно изучали ее лицо. В ответ ее сердце как сумасшедшее стучало в груди.
В секунду безумия ей показалось, что он хочет поцеловать ее. При этой мысли ее предательское сердце застучало еще сильнее, казалось, готовясь выпрыгнуть из груди. Она хотела, чтобы он поцеловал ее.
Она хотела… дотронуться до него, почувствовать его запах, вкус. Это была опьяняющая, неистовая, безрассудная потребность.
— Я должна проверить Далтона, — еле слышно выдохнула она, пытаясь спастись бегством. — Гроза может разбудить его.
Она должна была как-то разрядить накалившуюся атмосферу между ними. И надеялась, что малыш ей в этом поможет.
Гаррет сел за стол.
— Разве ты не брала с собой передатчик?
— О, — дорога к спасению отрезана. — Точно!
Она пошла в заднюю комнату, чтобы забрать его.
— Ты не поверишь, малыш затих, — объявила она, вернувшись на кухню с передатчиком в одной руке и свечой в другой. — Странно, иногда его будит мое дыхание. А сейчас он спит, как сурок. — Она села за стол напротив Гаррета, поставив посередине передатчик и свечу. — Я могу принести радио, если хочешь узнать, как продвигается игра. Оно не работало на батарейках с прошлого лета. Думаю, они еще не сели.
Она лепетала что-то бессвязное и понимала это. Но видеть Гаррета в неярком пламени свечи было невыносимо. Обычно грозы в начале лета быстро заканчиваются. Лэйни оставалось только надеяться, что эта не станет исключением.
— А ты хочешь узнать, какой счет? — спросил он.
— По правде говоря, нет. Мне не очень нравится слушать спортивных комментаторов, — призналась она.
— А что тебе нравится?
Ей нравилось, как соблазнительно двигались его губы, когда он говорил. Нравилось, как он, наклонившись вперед и положив локти на стол, смотрел на нее, будто она была королевой красоты.
— Заниматься садом и печь, — медленно произнесла она, стараясь выйти из-под гипнотизирующего влияния его близости. — Сериалы и музыка в стиле «кантри». Тебе скучно?
Возможно, ей удастся убедить его, что она самый скучный в мире человек, и тогда он перестанет так смотреть на нее, пробуждая все ее скрытые желания.
— Нет.
Все, что касалось Лэйни, Гаррет находил интересным. Он видел усталость в ее глазах. Ее прическа была далеко не идеальной. На ней не было косметики. Но она была красивой. Она была настоящей. И никогда раньше его так не тянуло ни к одной женщине. То, как она недавно его поддразнила, почти свело его с ума.
— Я думаю, ты очень интересный человек.
— Теперь я верю, что ты слишком много времени проводишь в офисе, — пошутила она в ответ.
После этого она сменила тему и стала говорить о погоде. Она рассказала ему о прошлогодней грозе, которая снесла ее любимое ореховое дерево на заднем дворе. В ее голосе часто проскальзывали нервные нотки, и Гаррет подумал, что она чувствовала себя неуютно, сидя с мужчиной при свечах.
Он ощущал в ней какую-то детскую невинность… какую-то природную непосредственность…
Когда она остановилась, он внезапно спросил:
— Ты встречаешься с кем-нибудь?
