Лукас пристально смотрел на Джослин, ожидая, какой будет ее ответ.
— Нет! — выпалила она. — Мы можем пожениться еще раз, когда к тебе вернется память, — попыталась Джослин смягчить свой отказ.
Ему стало неприятно от непреклонного тона, которым она отвергла его предложение. Ясно, что Джослин не хочет выходить за него замуж. Черт подери! Какая же у нее цель? Лукас стиснул зубы, пытаясь не поддаться искушению и не задать ей этот вопрос. Он должен сохранять непринужденный вид!
— Если тебя беспокоит, как я трачу свои деньги, скажи, не будешь ли ты возражать, если мы потратим половину тех денег, которые я завещал тебе?
— Ты говоришь, как филадельфийский юрист, а не бизнесмен, — заметила Джослин.
— Пожалуйста, без оскорблений! Еще утро. Ты помнишь, когда открываются магазины?
— Продуктовый магазин работает круглосуточно. Остальные магазины должны открываться в десять часов. Это обычное для них время.
Лукас посмотрел на часы.
— Прекрасно! Давай сначала заедем за шарами и удлинителями, а потом займемся всем остальным.
— Хорошо, — согласилась Джослин, не в силах избавиться от беспокойства. На мгновение ей показалось, что перед ней прежний Лукас, такой, каким он был до несчастного случая, серьезный и решительный.
Она неуверенно посмотрела на него. Может быть, с каждым днем он все больше становится самим собой? Тогда это понятно. По крайней мере, более понятно, чем все остальное.
Возможно, она могла бы… Внезапно телефонный звонок прервал ход ее мыслей.
— Что это? — Лукас повернулся и посмотрел в направлении гостиной, где на столе лежал ее телефон.
— Телефон звонит. — Джослин поспешно поднялась. — Это, наверное, моя подруга или Ричард с последними новостями.
Войдя в гостиную, она схватила телефон и нажала кнопку. Скрипучий голос Билла привел Джослин в смятение.
— Проклятого завещания там нет! — разразился он жалобами. — Я разобрал его квартиру на части и не нашел его. Говорю тебе, оно должно быть в его горной хижине.
Джослин хотела высказать ему многое. Но это было невозможно по нескольким причинам, и самая важная из них заключалась в том, что Лукас стоял позади нее и слушал все, что она говорит. Он потерял память, но не ум. Ей нельзя говорить ничего, что может вызвать у него подозрение. Если Лукас проведет хотя бы небольшое расследование, ее обман будет раскрыт.
— Отвечай мне, черт подери! — заорал Билл.
— Я не поняла, что это был вопрос. — Джослин сделала огромное усилие, чтобы сохранить спокойствие.
— Не притворяйся глупее, чем ты есть! Завещание должно быть в хижине!
— Его здесь нет, — сказала она.
— Откуда ты, интересно, знаешь?
— Я искала, — солгала Джослин.
— Вероятно, ты искала не в тех местах! Увези оттуда Лукаса, и я сделаю все как надо. Я прилетел вчера поздно вечером, после того как до меня дошло, где он спрятал завещание. Через полчаса я приеду.
Когда она представила, как Билл роется в ее вещах, у нее мороз пробежал по коже. К тому же Лукас обязательно заметит, что дом обыскивали. Он вызовет полицию, и кто знает, что выплывет на свет, если вмешается полиция. Каким-то образом ей нужно задержать Билла до тех пор, пока…
Неожиданная мысль осенила Джослин, когда ее взгляд остановился на животных. Тесно прижавшись, друг к другу, они сидели на кровати Перси.
— Я говорила тебе, что Лукас завел пса? — спросила она.
— Пса? — недоверчиво переспросил Билл. — На кой черт ему пес?
— Он бездомный. Пес славный, но пока не очень покладистый. Я думаю, что, как только он освоится, он не будет таким… — Джослин умышленно не договорила.
— Какой породы этот пес? — подозрительно спросил Билл.
— Ну, я не знаю. Обычный пес. Ветеринар считает, что это помесь с питбулем. — Джослин улыбнулась, мысленно попросив у Перси прощения. — Он все время сидит и следит за нами. И ест очень много. Похоже, он голодал.
— Ты глупая сучка! — в ярости прошипел Билл. — Лишение пищи — один из способов дрессировки бойцовских собак. Эта мерзкая тварь, вероятно, опасна.
— Вряд ли, — возразила Джослин, довольная тем, какое впечатление ее выдумка произвела на Билла. Если повезет, Билл, боясь, что его искусает собака, не будет пытаться проникнуть в дом Лукаса.
— Ты должна избавиться от пса! — потребовал Билл.
— Каким образом? Ведь это не моя собака. Но все-таки я обыщу дом еще раз, — торопливо добавила она в надежде, что ей удастся задержать Билла на некоторое время.
— Смотри же, постарайся! — прорычал Билл и бросил трубку.
— Кто звонил?
Джослин обернулась и увидела, что Лукас настороженно смотрит на нее. Она почувствовала, что нервничает. Может быть, Лукас услышал громкий голос Билла? Или он просто хочет поговорить с ней?
— Подруга, — ответила Джослин.
Странно, печально подумала она, ей совсем не стыдно лгать Биллу, но ей становится плохо, когда приходится скрывать правду от Лукаса.
— Почему ты сказала, что бедный Перси помесь с питбуль-терьером?
— Я пошутила, — нашлась Джослин. — Все это пустяки. Если мы собираемся в город, то нам пора.
Лукас смотрел на ее побледневшее лицо, и его беспокойство возрастало. Джослин разговаривала не с подругой. Она даже не разговаривала, а слушала. Она ничего не сказала, за исключением выдумки о Перси. У него сложилось впечатление, что она пытается отговорить кого-то от приезда в их дом. Но кого?
Лукас прищурил глаза. Джослин была очень напряжена во время разговора, почти испугана.
Внезапно его охватил гнев. Кто осмелился угрожать ей? Чем ей угрожают? Уж конечно, это не имеет отношения к ее прошлому.
Эмми, его троюродная сестра, дала Джослин прекрасную характеристику, и он сам тщательно проверил ее, прежде чем принять на работу. Ее жизнь была так безупречна, что вызывала скуку.
Его охватило чувство безысходности. Так много поставлено на карту, а он не только не знает правил игры, в которую играет Джослин, но и игроки ему неизвестны.
— Лукас! — неуверенно окликнула его Джослин, обеспокоенная изменившимся выражением его лица. Ясно, что он не поверил ее объяснениям, но она не смеет рассеять его сомнения, потому что это создаст еще большие осложнения.
— Прости. — Лукас заставил себя отвлечься от неприятных мыслей. — Я пытался представить Перси в роли питбуля. Это превосходит всякое воображение! Легче представить Макса злобным монстром.
Джослин заметно успокоилась от шутливого тона Лукаса. Она проследила за его взглядом. Макс, уютно свернувшись в клубок рядом с Перси, спал крепким сном.
— Одна из моих приемных матерей любила повторять, что надо опасаться тихих, потому что «в тихом омуте черти водятся». Именно она сказала мне, что Бог покарает меня, как только я солгу.
