Книга Сталкеры времени - Игорь Шабельников

Одиннадцать часов, праздник в разгаре. Дети очень рады «возрождению» Деда, устроили для него настоящий концерт. Я посадил Марину между мной и Дедом. Идет, так сказать, неофициальная часть – прием «иногородних» гостей будет вечером. По просьбе Марины мы транслируем праздник через спутник связи на город Восток. Марина ведет репортаж о празднике. На сцену вышел Сергей, он изображает человека-оркестр, на нем смешной костюм и шутовской колпачок. Играет на мандолине и губной гармошке. Стучит в бубен и тарелки, а хвостовым манипулятором в большой барабан на спине. Никогда не думал, что у него есть музыкальный слух. Наверное, запрограммировал свои манипуляторы по случаю праздника, а звук губной гармошки – это просто звуки синтезатора. Впрочем, у него здорово получается, пусть даже это и программа.

Сергей закончил свое выступление и под гром аплодисментов ушел со сцены. На мониторе высветился второй образ Мэм – лицо робота женщины-убийцы из третьего фильма о терминаторе. Мэм использует этот облик, когда изображает мою секретаршу в переговорах с землянами. Красивое, но неподвижное, как маска, лицо. Не знаю, почему она выбрала этот образ, ведь, из ныне живущих, этот фильм, наверное, уже никто не видел.

– Павел Валентинович, вам пора переодеваться, скоро ваш выход.

– Спасибо, Мэм. Прошу меня извинить, я скоро вернусь, – сказал я Марине. Хотя, насчет скоро – это я несколько преувеличил – лет через сорок, если очень сильно повезёт.

Через пять минут я уже был на орбитальной станции. Сергей уже отцепил свой хвостовой манипулятор и устроился в саркофаге. Крышка уже закрыта, идет подача жидкости для компенсации перегрузок во время старта.

– Паша, зачем ты притащил в город эту крашеную стерву? – Мэм обратилась ко мне с экрана гневным лицом Анджелины.

– Мэм, ну что за выражения! – сказал я, натягивая скафандр, – Может быть, она натуральная блондинка.

– Ты что, не понимаешь, кто она такая?

– Отлично понимаю. Агент спецслужб. А может быть, и куратор операции по захвату станции. Ну, уж лучше держать её под боком.

– Зачем её надо было держать под боком в буквальном смысле? И тем более, не обязательно было тащить её в постель, – за полтора десятка лет нашего знакомства, Мэм чрезвычайно преуспела в очеловечивании. Причем, она очеловечивается именно в женщину. Ну что, спрашивается, это за выволочка? Кто она мне – мать, жена? Да, и не тащил я Мариночку в постель, она сама ко мне запрыгнула.

– Мэм, как горько мне слышать твои упреки – я не щажу себя ни днем ни ночью, чтобы обезвредить земных агентов, а ты меня коришь.

– «Седина в бороду – черт в ребро». Она сейчас ведет репортаж о празднике, но я думаю, это не просто репортаж. Если она заметит долгое отсутствие вас с Сергеем, она может подать команду на захват станции.

– Не волнуйся, Дед её отвлечет, как договаривались. Сколько у нас времени?

– Залезай в саркофаг, до входа в тень Марса чуть больше тридцати минут, а десант могут выбросить в любой момент.

– Не переживай, авось, обойдется, и десанта не будет.

– Мало того, что я связалась с людьми, мужиками, так еще и с русскими, с их извечным «авось» – у Мэм есть дурная привычка – она любит, чтобы последнее слово всегда оставалось за ней. Я перестал спорить и полез в саркофаг.

Я устроился в саркофаге, надел дыхательную маску. Мэм закрыла крышку и начала подачу в саркофаг жидкости. Глянул в сторону саркофага Сергея. Он уже лежал в своём саркофаге, сложив свои четыре манипулятора на груди. Жидкость покрывала его уже целиком. Возможно, он уже отключился или просто не хотел участвовать в нашей с Мэм перепалке.

– Ну, вот! Я же предсказывала! В оранжерею портировано пять космодесантников. Трое мужчин и две женщины, – Мэм вывела передо мной на экран картинку из оранжереи. Пятеро десантников в тяжелых скафандрах пытались замаскироваться между стеллажами с рассадой. Это было бы смешно, если бы было не так тревожно.

– Предсказамус ты наш, накаркала! Может быть, мне выйти и помочь тебе? – сказал я в микрофон.

– Лежи, уж, без тебя справлюсь!

– Что ты собираешься делать?

– Перекрою люки и буду тянуть время до выхода в тень.

– Не поможет, смотри, они готовятся взрезать плазменным резаком люк переходного отсека.

– Пусть. Там установлен портал на Марс. Как только они взрежут люк, я пущу фреон. В тумане им ничего видно не будет. Они кинутся в переходной отсек, а я их депортирую на Марс.

– А если они не кинутся, или не все сразу?

– Им же хуже. Тогда я взорву пиропатроны и отстрелю теплицу вместе с переходным отсеком в космос. Да помню я, помню! У тебя там рассада табака. Отстрелю теплицу только в крайнем случае. Всё, даю подачу газа, засыпай.

– Пять трупов – жалко космодесентников, они такие молодые, – подумал я, засыпая.

– Трупов не будет, я перестыковала к теплице спасательную капсулу, – раздалось у меня в наушниках. То ли Мэм читает мои мысли, то ли я высказал свои мысли вслух.