Теперь он набросился на Эмму, целуя ее лицо и шею, а она отталкивала его, смеясь и уверяя, что он ее щекочет.
– Очень скучал, – сказал он.
– Я тоже.
Она прижалась к нему, успокаиваясь от его близости. Она так его любила, просто обожала! И хотела только одного – иметь от него ребенка… Эмма снова почувствовала на глазах слезы, но сдержалась. Она не позволит себе распуститься при Пите.
– Слезь с меня, медведь! – шутя сказала она. – Ты меня раздавишь.
– Прости.
Пит уселся в другое кресло, стоящее достаточно близко, чтобы можно было дотянуться до ее руки.
– Теперь рассказывай. Как прошел круиз, как папочка? Его не арестовали и не бросили в египетскую тюрьму за хамство?
Эмма невольно усмехнулась.
– Нет, хотя я удивляюсь, как наш гид об этом не подумала. Ты бы только слышал, как он ее отчитывал, когда узнал* что надо дополнительно платить за право фотографировать в Долине царей. – Она поежилась при воспоминании.
– Господи, гид – женщина! – простонал Пит. – Тут уж он наверняка оттянулся.
Ни для кого не было секретом, что Джимми О'Брайен считал женщин значительно глупее мужчин. Знала об этом и Эмма, которой в детстве постоянно приходилось слышать: «Пусти, я лучше сам сделаю. Женщинам ничего нельзя доверить». А вот Кирстен, кстати, это никогда не беспокоило – она предпочитала, чтобы за нее все делали другие, и даже не пыталась чему-нибудь научиться.
– Еще как! – вздохнула Эмма. – В Долине царей он окончательно вышел из себя и принялся орать, что мы заплатили за тур и не обязаны ничего платить дополнительно. Потом добавил, что кассиры наверняка пользуются тем, что Флора – женщина, и обманывают ее, требуя дополнительные деньги. Он даже предложил ей свои услуги и пообещал, что разберется с ними.
– Да, твой отец – это нечто, – заметил Пит. «Нечто – слишком мягко сказано», – подумала Эмма.
– Египет мне безумно понравился, – с воодушевлением сказала она, сжимая его руку. – Но если бы не две женщины, с которыми я познакомилась в поездке, папа с мамой довели бы меня до ручки. – Она вдруг стала серьезной. – Кстати, у мамы, похоже, что-то не в порядке с головой.
– Это все твой отец, – сказал Пит. – Он так на всех действует.
– Нет, – возразила Эмма. – На этот раз он тут ни при чем. Она все время что-то бормотала насчет иностранной валюты и пыталась перевести египетские фунты в ирландские. Обычно она доверяла подобные заботы отцу, но на сей раз ей, во что бы то ни стало надо было сделать это самой. Временами она вроде как отсутствовала, как будто не представляла себе, где находится. Не знаю, в чем дело, но что-то здорово не так.
– Пошли! – Пит потянул ее за руку. – Сунем пиццу в печку, и ты расскажешь мне о женщинах, с которыми подружилась. Если они смогли совершить такой фантастический подвиг, как оттащить тебя от родителей, они достойны приглашения к нам на Рождество.
– Хорошая мысль, – пробормотала Эмма, вспомнив, что они уже три года не проводили эти вечера дома. – Они тебе наверняка понравятся, Пит. Ханна очень веселая и уверенная в себе. Естественно, папа ее не выносил. А Лиони такая милая. У нее трое детей, она разведена и, мне кажется, очень одинока. Ханна считает, что мы обязательно должны найти для Лиони хорошего мужа.
– Ник как раз присматривает себе хорошую разведенную женщину, – сказал Пит, имея в виду своего старого школьного приятеля. – Мы могли бы их познакомить.
– Нику нужна экономка, которой можно не платить, так что бедняжке Лиони он никак не подойдет, – решительно заявила Эмма.
– Все ему расскажу! – пригрозил Пит, умело разрезая пластиковый пакет, в который была упакована пицца, и засовывая ее в микроволновку, всю покрытую почерневшими помидорами и горелым сыром. Из чего можно было заключить, что в ее отсутствие Пит питался исключительно пиццей. – Кстати, мы с тобой сегодня с ним увидимся. Договорились встретиться вечером в баре.
Она огорчилась:
– А это обязательно, милый? Мне так хотелось провести тихий вечер дома…
Пит включил печку и обнял Эмму.
– Я знаю, но уж так вышло. Сегодня день рождения Джанни, и Майк хочет, чтобы мы эту дату отпраздновали.
Майк работал вместе с Питом, и две пары много времени проводили вместе. Хотя Эмма их очень любила, сегодня у нее не было подходящего настроения. Ей хотелось просто сидеть, прижавшись к Питу, и, возможно, обсудить с ним ее страхи насчет ребенка.
– А почему Ник будет? – спросила она.
– Он сегодня играл с нами в футбол, и Майк его пригласил. Похоже, придут несколько одиноких подруг Джанни. Ни, к услышал об одиноких женщинах, и у него сразу слюни потекли.
– У него потекут слюни при упоминании об одиноких шимпанзе, – заметила Эмма. – И ты хочешь познакомить его с Лиони?
– Я же не знаю, какая она, – возразил Пит. – Вдруг они идеально подойдут друг другу?
Эмма, пожалев, что разворчалась насчет вечеринки, ласково погладила мужа по руке:
– Идеально – это у нас с тобой. Теперь признавайся, ты съел хоть один из тех великолепных домашних ужинов, что я оставила тебе в морозильнике, или истратил все наши деньги на замороженную пиццу?
Ресторанчик «У конюха» в эту субботу гудел от избытка посетителей. Пит и Эмма с трудом пробрались в угол, где сидели Майк и Джанни с друзьями.
– Привет! – завопил Майк, слезая со стула и уступая его Эмме. – Садись рядом с Джанни. Это ее день рождения, и она меня совсем достала.
Джанин была полной противоположностью Эмме. Эдакая современная Джина Лоллобриджида, с выпуклостями в нужных местах, подведенными глазами и цикламеновыми губками, одетая в платье от Моргана, которое, похоже, прямо на ней шили. Они с Эммой прекрасно ладили, поскольку обладали похожим чувством юмора и одинаковыми проблемами с родителями. Только у Джанин главенствовала мамаша, управляя семьей железной рукой в цветастой кухонной варежке.
– С возвращением, – сказала она, целуя Эмму в щеку. – Расскажи, как отдохнула. Хорошо?
Когда они уходили, бар уже закрывался, причем Джанин шла впереди, заявив, что иначе мальчики не тронутся с места. Хотя Пит весь вечер шептал Эмме на ухо, как он соскучился и что он сделает с ней, как только они попадут домой, ей едва удалось выволочь его из бара.
– Я свалюсь, если не доберусь до койки, – призналась Джанин, стоя в вестибюле и дожидаясь, когда мужчины проберутся через толпу. – Вчера был такой сумасшедший день, Эм! Сестра Майка крестила своего ребенка, и мероприятие переросло в настоящую вечеринку.
Эмма замерла. Еще один ребенок! Господи, никуда от них не деться…
– Меня совершенно замучила мамаша Майка. Она в полном восторге от того, что впервые стала бабушкой, и теперь постоянно намекает о ребенке нам с Майком. – Джанин хмыкнула, не замечая, как притихла Эмма. Она порылась в сумке и вытащила фотографию улыбающегося младенца с огромными глазами, но совершенно лысого.
