— Нет, — ответил Иосиф. — Они являются где им угодно и когда им угодно.
— А почему мы должны были уйти в Египет? — не унималась Маленькая Саломея. — Почему люди царя Ирода…
— Сейчас не время задавать такие вопросы, — перебил ее Иосиф.
Моя мама вмешалась в беседу:
— Это время придет, и мы расскажем вам все подробно, чтобы вы поняли. Но не сейчас.
Я догадывался, что они так скажут. Но все-таки шанс узнать что-то новое радовал, и я был благодарен Маленькой Саломее за то, что она затеяла этот разговор. Мои старшие двоюродные братья Сила и Юстус куда-то ушли, не видел я поблизости и остальных родичей и поэтому не знал, что они думали о рассказе Елизаветы. Наверняка старшим мальчикам известно больше моего. Возможно, Сила о многом молчал.
Я замедлил шаг и вскоре оказался недалеко от дяди Клеопы, сидящего на осле.
Клеопа слышал наш разговор, я был уверен в этом. Я кому-нибудь обещал, что не буду задавать ему вопросы? Кажется, нет.
— Я живу для того, чтобы рассказать тебе все, — сказал Клеопа.
Но только он произнес эти слова, как возле нас появился Иосиф и пошел рядом с нами.
— Все-таки надеюсь, что ты живешь, чтобы позволить мне рассказать моему сыну то, что сочту нужным. — Он говорил мягко, но настойчиво. — Хватит вопросов. Хватит разговоров о дурных вещах, случившихся давным-давно. Мы покинули Иерусалим. Мы далеко от опасностей. День только начинается, и мы успеем пройти большую часть пути, прежде чем разобьем лагерь.
— Я хотела увидеть Иерихон! — воскликнула Маленькая Саломея. — Можно мы зайдем в Иерихон, хотя бы ненадолго? Я хочу посмотреть на дворец Ирода. Интересно, что там осталось после пожара.
— Мы хотим пойти в Иерихон! — пропел Маленький Симеон.
И его крик подхватила вся детвора, даже дети паломников, недавно присоединившихся к нам, а я засмеялся, заметив улыбку Иосифа.
— Слушайте меня, — сказал он. — Сегодня вечером мы искупаемся в реке Иордан! В самой реке Иордан! Мы впервые омоем в ней наши тела и наши одежды! А потом ляжем спать в долине, под звездами!
— Река Иордан! — закричали все в радостном возбуждении.
Иосиф поведал нам историю о прокаженном, который пришел к пророку Элише, и пророк сказал прокаженному искупаться в реке Иордан, и тот исцелился. А Клеопа завел рассказ о том, как Иешуа пересекал Иордан, и потом Алфей начал следующую историю, и я слушал одно предание за другим, а мы тем временем шли дальше.
Зебедей и его люди догнали нас. Мы не видели их с тех пор, как покинули Елизавету, и Зебедей тоже знал притчу, связанную с рекой Иордан, и Зебедеева жена Мария Александра, которую все звали Мария, вскоре запела: «Блажен всякий боящийся Господа, ходящий путями его!»
У Марии был красивый высокий голос. Мы запели вместе с ней: «Ты будешь есть от трудов рук твоих: блажен ты, и благо тебе!»
Мы были большим кланом и передвигались медленно, с многочисленными остановками, чтобы женщины передохнули, а крошку Есфирь запеленали в чистую холстину. Моя тетя Мария чувствовала себя очень плохо, я это видел, но мама успокоила меня, объяснив, что это хороший знак — у нее будет новый малыш, и я перестал волноваться. Клеопа много раз сходил с осла — по нужде, что означало найти укромное место в стороне от дороги и облегчиться.
Клеопа был слаб, и с ним ходила моя мама, держа его под руку, отчего он сердился. Но ему требовалась помощь, а мама не позволяла другим мужчинам помогать ему. Она говорила: «Это мой брат» — и уходила с Клеопой.
Он делал это так часто, что ему самому стало смешно, и он рассказал нам забавную историю из Писания о том времени, когда царь Саул сражался с юным Давидом, опасаясь, что Давид станет новым царем. Однажды царь Саул зашел в пещеру по нужде, а его враг Давид уже был там и мог бы убить царя. Но поступил ли так Давид? Боже избави. Во мраке пещеры Давид подкрался к совершенно беззащитному Саулу и, пока тот облегчался, отрезал кусок от царской мантии Саула, одеяния, которого не носил никто, кроме царя.
Через некоторое время, в надежде помириться с царем Саулом, Давид послал ему этот кусок мантии, чтобы показать: он, Давид, имел возможность убить царя Саула, но мог ли Давид убить царя помазанного? Боже избави.
Мы все очень любили истории про царя Саула и Давида. Даже Сила и Левий, обычно скучавшие, когда взрослые рассказывали нам притчи, сейчас внимательно слушали Клеопу. Все это время Клеопа говорил по-гречески, и этот язык был привычен и нравился нам, хотя вида мы не показывали.
Клеопа рассказал чудесную историю о том, как Саул, огорченный тем, что Господь перестал разговаривать с ним, отправился к гадалке в Аэндор, чтобы просить ее вызвать дух пророка Самуила для предсказания судьбы Саула. На следующее утро предстояла большая битва, и Саул, потерявший благорасположение Господа, пребывал в отчаянии. Вот почему он искал женщину, умеющую беседовать с духами умерших. Но царь Саул незадолго до этого издал приказ о том, что призывать духов мертвых и гадать запрещается. С большим трудом для него нашли гадалку.
И она призвала дух пророка Самуила, и он появился из земли и спросил: «Почему ты нарушаешь мой покой?» А затем предсказал, что враги Саула победят Израиль и что Саул и его сыновья погибнут.
— И что же случилось потом? — спросил Клеопа, оглядывая нас.
— Гадалка усадила царя Саула за стол и накормила его, чтобы он набрался сил, — ответил Сила.
— Именно это нам сейчас совсем не помешало бы!
Все засмеялись.
— Говорю вам, мы не будем есть и пить, пока не достигнем реки Иордан! — провозгласил Клеопа.
И мы шли дальше.
Показалась река.
За высокой травой в воде отражался красный свет заходящего солнца.
В реке купалось много народа. Со всех сторон с берегов спускались люди, кто-то уже устраивал стоянки. Мы слышали, как отовсюду неслось пение, и одна песня сливалась с другой.
Мы с разбегу вошли в воду, и вода доходила нам до колен. Мы омыли наши тела и наши одежды. Мы пели и кричали. Прохладный воздух не беспокоил нас, потому что мы быстро согрелись и вода казалась нам теплой.
Клеопа слез со своего осла и тоже вошел в реку. Он воздел руки к небу. Он громко запел, так что все слышали его:
— Аллилуйя, аллилуйя! Хвали, душа моя, Господа. Буду восхвалять Господа, доколе жив; буду петь Богу моему, доколе есмь. Не надейтесь на князей, на сына человеческого, в котором нет спасения. Выходит дух его, и он возвращается в землю свою: в тот день исчезают все помышления его.
И все подхватили псалом:
— Блажен, кому помощник Бог Иаковлев, у кого надежда на Господа Бога его!
Вся река наполнилась пением, те, кто был на берегу, тоже присоединились к нам.
Я никогда не видел своего дядю таким, как сейчас, когда он смотрел на красное небо, воздев руки, и лицо его исполнилось молитвенным светом. Исчезла вся его язвительность, исчез его гнев. Людские дела не касались его. Он пел не для людей. Он пел и пел, ни на кого не глядя. Он смотрел на небеса, на темнеющий небосклон с красными лентами, оставленными умирающим солнцем, и с первыми яркими звездами.
