Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 29
– Царства ей небесного!—
поддержал я товарища.
– Мда, старуха была
Божий одуванчик!
Ни о ком
плохого слова нескажет!
Ела незаметно, какптичка,
зовешь к столу —
«Я потом, опослявсех»,
все дни проводила вработе —
не дай Бог занемочьи слечь!
Всё жила —
боялась, померев,
причинить другимнеудобство,
все опасаласьраспухнуть и посинеть!
Как истинная дама,
боялась плоховыглядеть!
Тревожилась лежать
и распостранятьтрупную вонь!
И ты знаешь, всесбылось,
как она хотела:
умерла «на ногах»,
так тихо ойкнула
и отдала Богу душу!
Смотришь на нее,
румянец разлился пощекам,
даже морщиныразгладились,
лежит, будто спиткрепко…
Я стоял,
силился взять ееруку в свою,
но страшно как-тостало,
побоялся не ощутитьтепла ее рук.
А на руке, представляешь,
следы синей краски—
это батя скамейку
перед домом красил.
А ты представляешь
она в церковь ходила,
священика Михаилавсе хвалила,
как он службу ведет!
А этот Михаил
приехал ее отпеватьуже «под мухой»!
Боже, да гореть емув аду,
пьяной скотине! —
не унимался приятель,
пуская дым от папиросы
в чуть приподнятуюпыльную «завесу»
стекла автомобиля.
Я молчал,
только перекатывалво рту
виноградное вино
аромата яблок белогоналива,
который в Ленинградевеличают
«винным»,
а в Поволжье
и вовсе кличут«пудовщиной».
– Вот и не осталосьничего.
Вот и не осталосьничего —
а лето пахнет солнцем.—
подпевал приятельзвучавшему по радио
искристо-багряномуголосу [24 - Из песни Д. Арбениной «Солнце».].
Боюсь, что кое-чтоосталось.
Оно даёт о себе знать
покалыванием слева!
А ещё шелковая нитка
от твоих бисерныхбус,
лежащая на подоконнике…
Кто-то уже успелотдать дань некрологу.
* * *
Вдруг я увидел
очертание знакомогосилуэта,
который мелькнул
около моего обшарпанногоподъезда —
это была она, Ленка!
Она искала меня вездеи всюду!
А я и не пряталсявовсе,
просто превратился
в некоего хамелеона,
который сливается
с окружающим миром
и живет по принципу:
если он не захочет,
то его и не увидятвовсе!
Ведь за эти несколькомесяцев
я совершенно выбилсяиз сил!
Я устал от всех,
от нее, от себя,
от этих вечныхтелефонных звонков!
Мне постоянно снилосьморе,
то спокойноеаквамариново-голубое,
то мрачноеобсидианово-черное.
Мерещился запахморской соли
обжигающий мои ноздри
хуже любого уксуса.
Я даже пересталупотреблять
эту специю в пищу,
потому что онавызывала
лишь тошноту и горечьво рту.
Теперь все моряпредставляются
мне кладбищами.
Ленка, посмаковавмятную сигарку,
постояла немного уподъезда
и удалилась.
Уходила она,оглядываясь,
боялась, что янеожиданно появлюсь
на горизонте,
а она упустит этотмомент.
Как будто от этогомомента
что-то зависело,
казалось, что зависело!
Я уже не мог ничегоизменить,
потому что дальнейшее
наше нахождениерядом
грозило
общей глобальнойкатастрофой!
* * *
Почему нельзя
стереть память?
Сшил губы суровымнитками,
чтобы не закричать!
Боль краповая, какбереты,
уходящая в серый.
Я не помню, какими— нежными или грубыми– были твои руки?
Твоя весна принесламне
лишь опавшие лепестки,
белые, как снег наполях.
Твоя любовь —
тлеющую головешку
вместо сердца!
* * *
Ты окликнула меняпо имени —
я обернулся.
Ты стояла
закутанная в черный
кашемировый шарф,
на изъеденных губах
лоскутками висела
нежно-розовая помадатвоей сестры.
С одной стороны,
тебе это жутко нешло,
с другой —
было настолько родным
и казалось такимумильным,
что рвало мое сердцев клочья.
Весенний,
но все еще морозныйвоздух
расщеплял твой запахна молекулы.
До меня долетали
только отголоскисвежего,
кристально-чистого,
насыщенно-цветочного,
влажного аромата«лилейной воды».
От этого воздухстановился
еще более весенним!
Мне так хотелосьобнять тебя
и ощутить эти нежныегубы
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 29
