class="title1">
Глава 20
К тому времени, как шторм окончательно стих, Наиль всё-таки уговорил меня лечь в кровать, настаивая, что мне нужен нормальный отдых. Я устроилась на подушках, чувствуя слабость от остаточной тошноты, но больше раздражение, чем усталость. Наиль сидел рядом, на краю матраса, его присутствие слишком осязаемое, слишком близкое, чтобы игнорировать.
– Если завтра тебе не станет лучше, я лично отвезу тебя к врачу, – заявил он тоном, не допускающим возражений.
Я подняла бровь, слабая улыбка тронула мои губы.
– И как ты это сделаешь? Напомнить, что твою машину раздавило дерево?
Он ухмыльнулся, наклоняясь ближе.
– Найду способ. Никогда не недооценивай меня, Мари.
Я покачала головой, слишком усталая, чтобы спорить. На мгновение комната наполнилась уютной тишиной; мягкий свет прикроватной от свечей бросал тёплые тени на его лицо. Но затем его выражение изменилось, стало серьёзнее. Он откинулся назад, сложив руки на коленях, и я почувствовала, как воздух в комнате наполнился напряжением.
– Есть кое-что, что я должен сказать, – начал он, голос его стал тише. – И мне нужно, чтобы ты просто выслушала. Не перебивая.
Я застонала, отворачиваясь.
– Наиль, я…
– Нет, – твёрдо сказал он, осторожно поворачивая моё лицо обратно к себе. – Ты носишь в себе эту злость уже два года, и я не виню тебя. Но ты должна знать правду.
Я хотела возразить, сказать, что мне всё равно, но его взгляд остановил меня. Он не играл. Всё было по-настоящему, до боли честно. И, как бы я ни ненавидела это, я хотела услышать, что он скажет.
– В ту ночь, – начал он, его голос сел, – я был придурком. Я был пьян, рассеян и глуп. Я разозлился, что ты в очередной раз выбрала посидеть дома, а не составить мне компанию… И когда ты вошла и увидела это… Ты имела полное право ненавидеть меня.
– Всё ещё ненавижу, – пробормотала я, хотя в моих словах не было настоящего гнева.
Он слабо улыбнулся, покачав головой.
– Справедливо. Но ты должна знать… это было не то, что ты подумала. Я понимаю, как это звучит, но это правда. Я… – Он замолчал, проведя рукой по волосам. – Я думал, что это была ты.
Я моргнула, в замешательстве уставившись на него.
– Ты серьезно веришь, что я куплюсь на это, Наиль?
– Та секретарша… Не помню даже как ее зовут… – его слова полились быстрее, будто он боялся, что не успеет всё сказать. – На ней было это платье. Почти такое же, как то, что я купил тебе тогда. И ты написала мне, помнишь? Ты сказала, что едешь ко мне. Так что, когда она вошла в мой кабинет молча и без стука, в этом чертовом платье, пахнущая твоими духами… Я был достаточно пьян, чтобы поверить, что это ты.
Я смотрела на него, пытаясь осознать его слова.
– Наиль, это безумие. Как ты мог не понять…
– Потому что я был пьяным идиотом, – перебил он, его голос стал громче. – И в ту же секунду, как я увидел твое лицо, я понял, как сильно облажался.
Он наклонился ближе, его взгляд умоляюще впился в мой.
– Я два года тосковал по тебе, Мари. Два года жил в муках, зная, что я разрушил лучшее, что было в моей жизни, из-за того, что не смог держать себя в руках. Ты имела полное право уйти. Полное право ненавидеть меня. Но сейчас я здесь, пытаюсь всё исправить, потому что не могу жить, зная, что ты думаешь, будто я тебя не любил.
Я с трудом сглотнула, чувствуя, как грудь сжимает напряжение. Его слова повисли в воздухе, тяжёлые, безжалостные, требующие ответа. Но всё, что я могла сделать, – это смотреть на него, чувствуя, как стены вокруг моего сердца начинают трескаться под напором его признания.
* * *
К утру ураган наконец-то закончился, оставив после себя сломанные деревья, горы мусора и затопленные улицы.
На кухне Наиль готовил завтрак. Его рубашка была немного мятой, волосы растрёпаны, но он двигался с уверенностью человека, который точно знает, что делает у плиты.
– Электричество скоро вернут, – бросил он через плечо, не отвлекаясь от сковороды. – А пока обходимся подручными средствами.
Я сидела за столом, наблюдая за ним с легкой улыбкой и остаточной усталостью. Наши телефоны и пауэрбанки полностью разрядились, оставив нас отрезанными от внешнего мира. Эта мысль одновременно освобождала и немного пугала.
– Завтрак готов, – объявил он, ставя передо мной тарелку с омлетом и тостами. Я кивнула в знак благодарности, беря в руки стакан молока, который он мне налил.
Но едва молоко коснулось моих губ, как волна тошноты накрыла меня с такой силой, что я еле успела оттолкнуть стул и побежать в ванную. За мной следом донёсся голос Наиля, полный тревоги.
Когда я вернулась, бледная и дрожащая, он уже стоял у двери, скрестив руки на груди и хмуро глядя на меня.
– Всё, – произнес он тоном, не терпящим возражений. – Одевайся. Едем к врачу.
Я моргнула, пытаясь отдышаться.
– Наиль, ничего серьёзного. Мне не нужен врач.
– Ты болеешь два дня, – возразил он, направляясь к выходу. – И это точно не «ничего серьёзного». Давай, собирайся.
Я обречённо поплелась в спальню, ворча под нос:
– И куда ты сейчас идёшь?
– Искать такси, – бросил он, не оборачиваясь. – У Варвары Стапановны наверняка есть стационарный телефон.
Дорога до клиники прошла в напряжённой тишине. Наиль сидел рядом, его челюсть была сжата, а руки беспокойно сжимались и разжимались. Он постоянно бросал на меня тревожные взгляды.
– Ты совсем бледная, – пробормотал он, больше себе, чем мне. – Почему ты раньше не сказала, что тебе так плохо?
– Потому что всё не так плохо, – ответила я, хотя мой голос звучал неубедительно.
Когда мы добрались до клиники, Наиль буквально втащил меня внутрь, его решимость оставляла мало места для споров. Он ворвался в кабинет терапевта вместе со мной, как бы я не пыталась его убедить, что его присутствие там лишнее.
– Что вас беспокоит? – спросил мужчина, спокойным и профессиональным тоном.
– Она болеет уже два дня, – выпалил Наиль, его слова спотыкались друг о друга от волнения. – Тошнота, бледность, усталость. Это серьёзно? Новый вирус? Возможно, стоит проверить органы пищеварения? Что с ней?
– Наиль, – попыталась я вставить хоть слово, но он был уже слишком далеко в режиме паники.
Терапевт поднял руку, прерывая его, с терпеливым выражением лица.
– Сначала позвольте мне задать несколько вопросов.
Я ответила, как могла, описывая симптомы и когда они начались. Наиль нервно расхаживал по кабинету, словно загнанный зверь.
– Это серьёзно? – снова спросил он, когда врач
