зная, верить ему или нет.
– Неважно. Но я должен был с ней поговорить! По поводу проклятия! – прорычал Адам. – И пусть ради этого мне пришлось признаваться в любви целый вечер. Я тебе не изменял! Я тебе, между прочим, жизнь спасал! И ты должна быть мне благодарна!
Ох, ё! Я смотрела на Адама, и не знала, верить ему или нет.
– А вот ты! – на меня показала когтистая лапа. – Ты танцевала с другим!
– Ой, а что? Мне в сторонке постоять? Пока шпион окручивает фею! – удивилась я. – Потереть попой стеночку? Поплакать на тему: “Ах, меня все бросили?”. Ты так это видишь?
– Ты танцевала с каким-то мужиком без лица! – заорал Адам, выходя из себя.
– Это лучше, чем с мужиком без яйца, – заметила я, все еще обижаясь. – И вообще! Что значит без лица? Лицо-то как раз у него было!
– А то и значит! Что лицо его было прикрыто серостью! Как маской! – послышался голос чудовища.
– Погоди, но я же видела его лицо! – возмутилась я. – Как бы тебе его описать? Он очень похож на портрет, который висит в доме… Такой красивый господин с … с язвительной улыбкой.
Договорить я не успела. Адам открыл огромную пасть. Челюсть у него отвисла, обнажив клыки.
– Он похож на портрет? – спросило чудовище. В его голосе слышались нотки страха и замешательства.
– Очень, – заметила я, припоминая и отмечая сходства. – А еще я видела его ночью. Он ходил вокруг дома.
– Аааааа! – послышалось на ультразвуке. Я была не уверена, что чудовище способно было издать этот комариный писк.
– Что случилось? – занервничала я.
– Это… Это… Мой… отец, – глаза Адама округлились. – Мой мертвый отец!
В этот момент я присела на кроватку. И подняла брови. То есть, вчерашний молчаливый господин и есть отец юного Адама? Если да, то он … Теперь я поняла! Он не может разговаривать, потому что он призрак! Как же я сразу не догадалась!
Хотя, погодите… Он ведь разговаривал со мной в зеркале. Или… мне показалось.
Глава 22
Мысль о том, что по дому ходит призрак отца Адама заставила меня слегка поседеть. Только привидений не хватало! У меня уже поджилки затряслись!
– Ты хоть понимаешь, что ты наделала? – послышался недовольный голос чудовища. – Я не знаю, как он вернулся с того света! И почему я раньше не видел его на балах, но…
Чудовище осеклось. Ох, ничего себе! У нас тут не хомячок в зеркале сидит!
– Я не поняла, что случилось? – напряглась я, чувствуя задницей новую семейную тайну.
– Да как ты вообще посмела?!! – надрывался Адам.
– Да что в этом такого?!! – кричала я в зеркало.
– Ладно, – внезапно успокоилось чудовище. И мне это не понравилось. – Слушай меня внимательно. Я спрашивал у феи. Я задал ей вопрос: «Почему после того, как ты согласилась стать моей невестой, проклятие не спало?». Фея мне сказала, что меня может расколдовать только красавица. Так что тебе придется стать красавицей, чтобы меня расколдовать.
– Эм… Ты хочешь сказать, что я … чудовище? – прищурилась я. А вот это прозвучало обидно.
– Нет, ты как бы в чем-то симпатичная… Как бы даже …. эм… миленькая… Но не красавица, – грустно заметило чудовище.
– Слышишь, принц! Ты себя в зеркале, когда в последний раз видел? – разозлилась я. Мне было так обидно, что я чуть не расплакалась!
Чудовище исчезло. А я осталась в растерянных чувствах. Я вспомнила жуткую рожу заколдованного принца.
– Нет, ну главное кто?! – в сердцах воскликнула я. – Кто мне объясняет, что я – не красавица! Какое-то чудовище! Или что? Шерстью оброс, и уже мужик весь из себя? А рога – маленький недостаток?
Обидно было до соплей. Я недостаточно красива для огромного, лохматого заколдованного мужика с противозачаточной внешностью!
– Ыыых! – я швырнула подушку с горя.
Впервые мне зеркало такое зарядило! Прямо чувствую себя злой мачехой!
– Ма-а-а-акс!!! – всхлипнула я, решив получить авторитетное мужское мнение по поводу внешности.
Я спускалась вниз, слыша, как Макс гремит посудой.
– О, юная мадемуазель! – вежливо улыбнулся дворецкий.
– Я… я… – всхлипнула я. – У меня трагедия!
– О, юная мадемуазель! Трагедия у меня! Восемь приборов стащили! Четыре ложки, две вилки, одну чайную ложечку и нож! – возразил Макс, пересчитывая столовые приборы. – Ничего не осталось от фамильного сервиза! Ничего, в следующий раз я отравлю ручки. Может, хоть так отучу гостей воровать?
– Макс, – вздохнула я, гнездясь в кресле. – Я- красивая? Только честно! Очень честно! Скажи мне, как мужчина!
Дворецкий оторвался от ложек и посмотрел на меня.
– Как дворецкий могу сказать, что вы очаровательны, милы и прекрасны, – послышался его голос.
– А с мужской точки зрения? – закусила губу я. Я всю жизнь считала себя симпатичной. Я даже была почти уверена в том, что я красивая. По-своему, но красивая!
– Знаете, чего вам не хватает? – задумался Макс, глядя на меня со всех сторон.
Я оживилась. Наконец-то, я смогу получить исчерпывающую критику. А если есть критика, то я смогу исправить что-то в себе! Просто мне очень нужен этот дом.
По-настоящему, а не понарошку! И я была бы не прочь расколдовать поместье, чтобы в нем можно было жить спокойно. И даже если ради этого придется расколдовать чудовище, а потом выставить его за дверь пинком! Но сначала придется все-таки расколдовать!
Последние десять минут мне очень хотелось попробовать удар сковородой по голове. Мне кажется, что это – очень действенная магия! Один удар и злое чудовище превращается в мягкий коврик для женских ног.
– Вам не хватает… – начал Макс, поглаживая подбородок.
– Ну! – нетерпеливо заерзала я.
– Топора! – выдал дворецкий. – Чтобы бить по голове того, кто сказал вам такую глупость, что вы – не красивая.
И дворецкий улыбнулся.
– То есть, вы думаете, – начала я, успокаиваясь и поглядывая в свое отражение в ложке. – Я ничего так? А если я хочу стать ослепительно красивой!
– Как унитаз? – спросил Макс, натирая ложки и складывая их в шкатулку. – А кого вы ослеплять собрались? Кто у нас завтра по дому на ощупь будет ползать?
– Эм… Адама! Он сказал, что я – некрасивая. И поэтому проклятие не снимается! – пожаловалась я.
– Что? Юный лорд вам прямо так и сказал? – Макс застыл на месте с занесенной над шкатулкой ложкой. – Он вам так и сказал?
– Да. И именно поэтому он танцевал на балу с феей,
