а не со мной, – ответила я. – Он хотел узнать о проклятии, это раз. Второе, я была недостаточно красива после катания на Васе!
Я впервые видела, как ложка в руке Макса начинает гнуться сама собой.
– Юная мадемуазель, – послышался холодный и спокойный голос. – Не стоит принимать близко к сердцу слова Адама. Видимо, ему пора купить очки. И я, как дворецкий семьи, обязан позаботиться об этом.
– А что если правда?!! – спросила я, вставая с кресла.
– Думаю, что перед тем, как делать выводы, – голос Макса стал мягче. – Нам нужно попробовать его ослепить красотой. Есть у меня в запасе парочка идей! Кто, как ни дворецкий, знает, как должна выглядеть хозяйка дома!
– А что? Это возможно? – занервничала я.
– Пойдемте, – ложка вернулась на место, а Макс повернулся ко мне с дьявольской улыбкой.
Я шла по коридор вслед за Максом. Он свернула в ту ванную, в которой я видела мокряка.
– Так, подвиньтесь, уважаемый, – заметил Макс. – Юная Мадемуазель будет принимать ванную. Сейчас я позову шкаф. Мы подберем вам что-нибудь из гардероба. Он лучше всех разбирается в моли и в моде.
Мокряк стек с ванной. И пошлепал в сторону туалета.
– Главное правило женщины – уделять время себе! – заметил Макс со знанием дела. Ванна наполнялась водой. С полки соскочили мочалки, плюхаясь в воду.
Я присела в горячую ванную, как вдруг мочалки и скребки оживились.
– Спа….. – орала я, пытаясь выбраться. – С-с-спа…
– Я бы назвал это изысканным словом “салон”, – вздохнул Макс.
– Спа-а-а-а, – я почти выбралась, но шустрая мочалка поймала меня и вернула на место. Через полчаса я вывалилась из ванной и поползла на манер мокряка в сторону протянутого мне полотенца.
– Я думаю, что вам нужна маска и прическа, – задумчиво заметил Макс, глядя на меня. – Одну минутку!
Глава 23
Стул поднырнул под меня, а я послушно уселась на него. Макс что-то мешал в миске, мурлыча себе под нос какую-то песенку.
– Ляп! – выдала маска, растекаясь по моему лицу. – Ляп! Ляп!
Я мало что чувствовала. И еще меньше видела.
– Отлично! Ждите, когда засохнет! Помет летучей мыши придаст вам бодрость и увлажнение! Так написано в древнем рецепте, – произнес Макс. А до меня только дошло, что у меня на лице.
– Фу!!! – вопила я, бодренько и на ощупь пробираясь к ванной. Через пять минут я повернула мокрое лицо в сторону дворецкого. Он стоял с огромной книгой. Я на всякий случай еще раз промыла лицо.
– Да, так и есть! – покивал Макс. – Бодрость и увлажнение! Не соврали! Я предлагаю вам попробовать еще несколько старинных фамильных рецептов для красоты!
Что-то мне подсказывало, что красота уже потребовала жертву, указав на меня пальцем. Мне наносили на лицо какой-то состав. Я каждую секунду интересовалась, есть ли там помет летучей мыши. Макс уверял, что нет. У меня на него просто моральная аллергия.
Гребень продирал мои волосы, порхая вокруг моей головы. На волосах у меня были деревянные бигуди. На лице маска.
– А теперь вам нужно походить по дому. Можете смело заниматься своими делами. Поверьте, к вечеру эффект будет на лицо! – вздохнул Макс, закрывая книгу.
Я встала, ощупывая липкую маску. В треснувшем зеркале показалось такое чудовище, что я чуть не обделалась. Представляю, как обделалось чудовище в зеркале, если случайно меня увидело.
– Я пока вас покину, юная мадемуазель, – учтиво распрощался дворецкий. – У меня есть много дел.
– Ага, – машинально кивнула я, оглядывая мою будущую недвижимость. Нет, а что? Мне нужно срочно влюбить Адама. Иначе мне никогда не видать огромного красивого уютного дома с замечательным, не побоюсь этого слова, дворецким!
При мысли, что придется выйти замуж за чудовище, мне стало грустно. Нет, ну нельзя же так! – твердило мне что-то светлое, все еще верящее в большую и чистую любовь.
Я решила все обдумать. Уязвленная женская самооценка требовала комплиментов. Я решила сходить в туалет. И выпустить оттуда мокряка.
– Ааааааа!!!! – послышался сиплый визг. Мокряк резко пошлепал в сторону ванной. И снова утопился. Через десять минут я шла по коридору. Меня попытался цапнуть за попу сундук. Но, увидев, мое лицо закашлялся. И уполз в уголок.
Мне не терпелось найти Васю. И свести с ним старые счеты. Спасти мир с помощью своей красоты.
“А я хочу! А я хочу опять! По крышам бегать, Васеньку гонять!”, – злорадно напевала я, поднимаясь по лестнице. Ничего не подозревающие горгульи мирно спали на крыше дома. Я вылезла на крышу и увидела знакомую морду. Со скошенным глазом.
– Привет! – игриво заметила я.
Каменный глаз открылся. Вася на секунду замер. А потом молча свалился вниз.
Какая прелесть! Главное, не встретить мужчину мечты. А у меня в таком виде есть все шансы! Мне вот интересно, а что призрак забыл на балу? И почему танцевал со мной? Неужели я ему понравилась?
Жаль, что мне никто не ответит на этот вопрос. Гадкое чувство, что тот, о ком я мечтала оказался уже давным – давно мертвым, не давало покоя. Нет, ну нельзя же так!
– Можно смывать! – произнес Макс, доставая карманные часы и выводя меня из состояния глубокой задумчивости.
Я смотрела в зеркале на идеальную кожу. И не верила своим глазам. Неужели старинный рецепт сработал?
– Я же говорил! Магия какашек летучих мышей творит чудеса! – заметил Макс.
– Погоди! Ты говорил, что там нет помета летучих мышей! – поморщилась я.
– Помета нет. Но есть какашки. Могу предъявить рецепт. Там так и написано, – строго произнес Макс. – Но в этой маске была еще слизь жабы, кровь черной курицы, вытяжка из поганки, желчь свежего трупа и ромашка.
– А ромашка для чего? – спросила я, надувая щеки.
– Для приятного запаха, – улыбнулся дворецкий. Он захлопнул книгу. – Нда! Фамильные рецепты еще никогда не подводили! А теперь пора мерить новое платье!
Через два часа я сидела в кресле. И не могла поверить, что это – я! Такой красавицы я еще никогда не видела! Макс стоял неподалеку. Он был горд собой.
– Не волнуйтесь! Лорд Адам сейчас придет! Поверьте, он возьмет свои слова обратно, как только вас увидит! – закивал Макс, протирая блюдца. – Со своей стороны, я сделал все, что мог.
Вот только пусть явится! Не зря же я полдня в какашках ходила! Склеенный заново Вася уже летал. Он бился в окно, как бы намекая, что месть не за горами. Он тихо ненавидел меня. В его каменных глазах читалось: “Однажды я
