оказалось совсем просто. Я даже не пользовался навигатором. Вот лента шоссе, вот песчаная отсыпка, вот узкая нитка грунтовки с остатками былой щебеночной роскоши. «Дастер» весело заскакал по кочкам, в очередной раз демонстрируя: «Смотри, хозяин, какая у меня подвеска классная». Я был абсолютно согласен: уж что-что, а подвеска у этих машин получилась идеальной. Не пробивается, не особо жесткая, захочешь, а не убьешь.
Еще не подъехав к берегу, я понял: что-то тут не так. Возле берега кто-то стоял. По крайней мере, сквозь заросли прибрежного камыша четко виднелась черная крыша машины. Может, рыбаки или кто приехал искупаться, машину помыть? Я проехал еще чуть ближе и понял, откуда здесь эта машина, кто ее хозяин и что она тут делает. На берегу реки стоял мой черный «Дастер», в котором я сюда приехал позавчера.
Наташа сообразила практически сразу.
– А это разве не твоя машина? Ой, и на чем мы тогда едем?
– На моей машине. И та, что стоит, тоже моя.
– Отличный бизнес, Кирилл, за пару суток намутить вторую машину. Так несколько дней – и станешь крупным автомобильным магнатом.
– Боюсь только, я ее продать не смогу.
– Это почему еще?
– Ну документы-то у меня одни на обе машины. А я зуб даю, что, если начнем проверять, обнаружим, что номера кузова и двигателя у них не отличаются ни на один знак. Одну я продать смогу, а вторую как-то придется легализовать.
Я остановился рядом, встав по диагонали к своей второй машине. В голове всплыла шутка про то, что если три одинаковых машины встанут друг за другом, то они могут исчезнуть, как в какой-нибудь игре для мобильного.
Мы вылезли, обошли оставленную машину по кругу. Это был именно мой автомобиль. Совпадало все: и номера, и наклейки, и даже небольшая вмятина, оставленная мне на память каким-то дубоголовым водителем «Газели» из Карачаево-Черкесии. Глаза видели, руки трогали, а в голове абсолютно не укладывалось.
Я обернулся к Наташе.
– Что думаешь? Коллективный глюк или что-то более серьезное?
Наташа пожала плечами.
– Скорее всего, это из двух разных миров какие-то пересечения.
– Ну вот, уже разные миры начались? Что дальше, размножающиеся «Дастеры» и попытка выяснить, что хуже – бесконечный ужас или ужас без конца?
– Да неважно уже, как называть. Просто, похоже, один из этих «Дастеров» твой, а второй – чужой. Ну, в смысле, тоже твой, только из другого мира, реальности, времени. Блин, давай договоримся о терминах.
Вместо ответа я пикнул брелоком. Оба автомобиля моргнули. Я внимательно посмотрел на Наташу.
Она ответила, как всегда, будто отбиваясь:
– Ну не знаю я, как правильно назвать такую штуку. Я сама ее вижу в первый раз. И на самом деле автомобили-двойники – это еще не так круто, а вот встретить такого же себя было бы гораздо страшнее.
И верно, я уже устал удивляться. Ну что ж, так будет даже проще, надо лишь делать задуманное, не отвлекаясь на эмоции. Я подошел к своей машине и стал вытаскивать квадрокоптер. Знакомая по корреспондентскому ремеслу работа успокаивала. Так всегда – руки делают, и голова начинает работать как на холостом ходу, спокойно и четко. Мысли не носятся кругами, а замедляются, чтобы каждую можно было рассмотреть и оценить.
Еще минут пятнадцать – и недорогой DJI взмыл в небо. Фотки мы рассматривали вместе, молча. Да и что мы могли сказать – ни на одной фотографии никаких следов Старого Плёса. Если присмотреться, то могло показаться, что в кустах и лугах угадываются следы стоявшего когда-то на этом месте города, но, скорее всего, это просто казалось. Оредеж был, излучина была, остров, прикрывающий место Старого Плёса с этого берега, тоже на месте – а самого города нет. Ну, либо был, но совсем-совсем давно.
Наташа на всякий случай спросила:
– Я уже, конечно, начинаю привыкать ко всякой чертовщине, но, может, все гораздо проще? Может быть, мы приехали не на то место?
Я помотал головой:
– Нет, тут я уверен, ну или нам врет навигатор. Хотя место то же самое, точно.
Наташа кивнула.
– Ну, я чего-то такого, если честно, и ожидала. У меня в жизни всегда так: если какое-то г… началось, то это будет удивительное, всеобъемлющее и лидирующее по всем показателям г…
– Слушай, но ведь если в этой реальности снова нет Старого Плёса, то это гораздо больше похоже на мой мир. В нем его, скорее всего, тоже не было. Я, если помнишь, уже рассказывал, что мы тут на плоту проплывали с братом и ничего более старого и странного, чем водяная мельница, не видели. От этого места начинать будет гораздо проще.
– Не-а, если все так, то это только все запутывает, – Наташа закусила губу, опять задумалась. – Если сейчас Старого Плёса нет, то значит, с того момента, как мы покинули это место, мы снова поменяли мир. И если считать Старый Плёс порталом – это хоть бредовая, но в чем-то логичная идея, – то предположить, что мы прыгаем из реальности в реальность просто так, даже не замечая происходящего, гораздо хуже. Я ищу логику во всем этом, а ее нет, мы находимся в криво сшитом романе, где все страницы перепутаны.
– Тогда начинай молиться, чтобы, пока мы едем домой, не выскочила надпись «Конец».
– Лучше уж пусть выскочит надпись «Оглавление», тогда хоть поймем, что нас ждет дальше.
Я собрал дрон, захлопнул ноутбук и положил их в багажник. Наташа внимательно смотрела на меня.
– Ты знаешь, что делать дальше?
Я улыбнулся.
– День все равно пропал, так что предлагаю вернуться домой, хорошенько выпить и спокойно подумать о том, что нам делать дальше.
– Мечтаешь споить невинную девушку?
– Ну не особо невинную, если я все правильно понимаю. Да и никто никого спаивать не собирается. Я просто хочу выпить и немного надеюсь, что у меня «встанет на место голова», а когда я проснусь завтра, все вернется к прошлой, нормальной жизни. И лишь легкое похмелье будет напоминать мне об этом безумном приключении.
– Наивный, – Наташа фыркнула. – Думаю я, что эта гадость сама собой не рассосется. Ну что, наш путь лежит к пивному ларьку этой реальности? Чует мое сердце, что похмелье в этой версии мироздания такое же отвратительное.
Глава 16
Как я и предполагал, пивом все не ограничилось. Мы залезли в мамины запасы и хорошенько отполировали выпитое бутылочкой «Шираза», а затем еще и коньяком. В такой алкогольной беседе мне никогда не удавалось определить момент, когда заливаемый в себя этанол становится лишним. Это как старый
