изломанная, поруганная, раздавленная.
Когда парни вернулись, они отправились в путь. Дива краем глаза поглядывала на Красимира. Юнец то и дело тянулся руками к паху и озадаченно хмурился. Ну, хоть какая-то польза от этих чудовищ.
Оказалось, что вызвали их не в деревню, а в небольшой городок, Ясенево. Дома красивые, ухоженные, дороги расчищены, любо-дорого смотреть. И церквушка белая, и староста гладко выбрит и приветлив, что за красота!
– Показать могу, что с детьми сделали. – Мужик заискивающе смотрел на Диву.
– Вы храните их все еще? – Она удивленно присвистнула. – Сколько ж дней прошло? Вонять не начали?
– В погребе они. – Староста накинул тулуп. – Пойдемте, пойдемте.
– Нам бы пожрать, – сказал Дмитрий.
– Ша! – рявкнула на него Дива. – Сначала работа.
Мужик ответил свирепым взглядом из-под поседевших бровей, но смолчал. Если пасть откроет – она вышибет ему все зубы, до единого, чтобы знал, пес, на кого лаять надумал.
За домом староста открыл дверцы погреба и пропустил их вниз. Вони разложения не было, что странно, даже в низкой температуре трупы так долго не хранятся.
Дива подошла к телам, стянула с них ткань и опешила.
Дети, лет по восемь, глаз нет, вместо них в глазницы вставлены черные камни. Кожа потрескалась, сквозь нее пробиваются пучки сухой травы.
Она присела и с отвращением уставилась на покойников.
– Да из них чучела сделали, – захихикал Блаженный. – Натуральным образом набили сеном!
– Заткнись, – прошипела Дива. – Но, как ни прискорбно, этот дурачок прав. Не дети это, только кожа, под которой какой-то мусор.
– Чертовщина. – Орел присел рядом. – Все вытащили, даже, – он коснулся пальца ребенка, – кости.
– Все жители в ужасе. – Староста старательно отводил глаза. – Кто на такое зверство способен?
– Ступай, мужик, договорись о ночлеге. – Дива махнула рукой. – Иди, иди, незачем тебе тут стоять.
Когда он ушел, она достала нож и сделала надрез. Внутри только солома, действительно чучело сделали, но ни одной твари на свете нет, способной на такое.
– Уголь. – Дмитрий достал камешек из глазницы. – Уголек.
– Насмешка какая-то. – Дива встала. – Что думаете?
– Ни черта не думается на голодный желудок. – Блаженный скорчил страдальческую гримасу.
– После такого зрелища ты еще о еде думать можешь? – Красимир говорил тихо, его голос дрожал. – Пойду поспрашиваю у местных, что за мальчишки.
Дива заметила, что ладонью он прикрывает темное пятно на штанах. Надо же, колдовство работает. Что к утру от его дружка останется?
Она еще раз осмотрела тела и кивнула: больше искать тут нечего.
Поднявшись из погреба, Дива остановилась и задумалась. Что делать дальше? Что за тварь это сотворила, они не знают, может статься, что о таком даже в Святом Полку не слышали.
– Поедим и опросим местных, – решила она.
– Красимир же пошел, – напомнил Орел.
– Вряд ли он занимается этим, у него есть дела поважнее.
Месть сладка. Этот кобель поплатится за то, что ни одной девки не пропускает. Мог ведь дождаться, пока они вернутся домой и она выберет себе нового мужика, но нет, решил унизить ее на глазах у всех.
После ужина отправилась к родителям погибших. Взять с них нечего – почерневшие от горя старики, потерявшие единственных детей. Все как всегда – ничего не видели, ничего не знают. Крови в комнате не было, значит, мальчишек выкрали, а потом вернули. Или навели на них страшную порчу.
– Враги у вас есть? – Дива огляделась.
– Живем мы не богаче других, – ответил отец. – Нет у нас врагов, никогда не ссорились ни с кем.
– Колдушки водятся у вас? Не робей, мужик, выкладывай. Быть может, ваша повитуха прокляла детей, кто знает?
– Не может быть, – твердо ответил он.
– Да что ты молчишь! – Его жена вытерла слезы и горячо зашептала: – Целительница есть в городе, все к ней ходят, чтобы от хвори лечила да в родах помогала.
– А живет она где?
Получив ответ, Дива попрощалась и покинула дом. Ну, еще одну невесту Зверя за глотку возьмут, неплохо. Чем больше этих тварей попадается на пути, тем меньше их становится.
Добралась до дома целительницы она сама, подмогу звать не стала. Постучала и очень удивилась, когда показавшаяся на пороге женщина поманила ее за собой.
Внутри было тепло, у печи стояла скамейка, на ней сидел Красимир со спущенными штанами. На месте мужского достоинства у него была усохшая плоть. От увиденного захотелось опорожнить желудок, но Дива сумела побороть себя, проглотила ком и спросила:
– Что с ним?
– Колдовство, – заявила женщина. – Коль предмет заговоренный не найдем, отсохнет к утру, и всё.
Дива сжала гвоздь, лежащий в кармане.
– И сделать ничего нельзя?
– Ничего, – вздохнула целительница. – Не знаешь, кто мог нашептать?
– Нет, – тут же ответила Дива. – Отсечь сможешь?
– Что ты, что ты! – Женщина замахала руками. – Тогда он и до утра не доживет!
Красимир взвыл, попытался штаны натянуть, но вдруг натужно закашлялся. Дива подошла ближе и увидела, что на ладони, которой он рот прикрыл, остались капли крови. Не обманула колдушка.
– Хорошо поразвлекался с ведьмой-то? – Тихо спросила Дива, присев перед парнем на корточки. – Поди, она тебя и прокляла.
– Помоги, – прохрипел Красимир, – Богом прошу, помо…
– Как же я тебе помогу? Раньше думать надо было.
Красимир расплакался как дитя. Закрыл лицо руками, дрожал, даже жаль его стало, но всего на мгновение.
– За ошибки нужно платить, – сказала Дива, выпрямившись.
Выйдя из дома целительницы, она достала заговоренный гвоздь и зашвырнула его подальше. Чтоб никто никогда не нашел.
Глава 9. Радомила
Ее чрево снова пусто. «Краски»[6] пришли, а вместе с ними и разочарование. Ждан ничего не спросил, когда она вышла из уборной, только громко вздохнул.
– Может, оно и к лучшему, – пытаясь казаться безразличной, сказала Радомила. – Не с нашей работой детей заводить.
– Работу можно бросить, – ответил муж. – Хочешь, уедем подальше, обогнем Ясностан, и будь что будет.
– С голоду помрем.
– Я отличный охотник.
– Это я отличный охотник, ты своими сапожищами всю дичь распугиваешь. – Она провела рукой по его щеке и искренне улыбнулась. – У нас еще есть время.
На самом деле времени у них как раз не было. Ей сорок три года, если Господь сжалится, у нее будет еще лет пять, но, скорее всего, меньше. Как верно заметил Ждан, с их работой они могут и до завтра не дожить.
– Все собрал? – Радомила заглянула в седельную сумку. – И монеты?
– И их тоже. Но я бы предпочел закопать их на перекрестке, – проворчал муж.
– С возрастом ты совсем растерял боевой задор.
– Как я погляжу, ты сама хочешь кошель с про́клятым золотом нести?
– Нет, спасибочки, уступлю эту привилегию тебе, дорогой.
Спустившись на первый этаж, они попрощались с хозяином кабака и вышли в морозную ночь. Пусть все считают, что по темноте путешествовать опасно, им так привычнее. Глупо думать, что зло скрывается во мраке, при свете дня дурных дел творится даже больше.
Кобылка била копытом землю, Радомила похлопала ее по крупу и залезла в седло.
– Если след верный взяли, то нам на юг. – Ждан приладил сумку к седлу.
– Как думаешь, что еще оно натворило? – тихо спросила Радомила.
– Глупо надеяться, что ничего. Сколько нам пережить осталось?
– Шесть дней.
– Мое предложение все еще в силе.
– Обманщик, ты никогда не сбежишь с поля боя.
В этом городе они ловили очередной морок – кота, который своими песнями привораживал детей и уводил из дома. Пятерых не нашли, еще трое, судя по остаткам окровавленной одежды, погибли. Двоих удалось вернуть матерям.
Началось все в Царьково в первый день Коляды. Прибыли они туда не по делу, решили отдохнуть, отоспаться, да и чего греха таить, снова попытаться зачать ребенка. Но у богов, старых и новых, замысел был иным.
В итоге в Царьково они ловили крошечных человечков, которые рвали одежду, травили еду и всячески портили жизнь всему населению городка. Несколько жителей погибло, но нечисть удалось истребить огнем. После этого Ждан нашел горстку монет на пороге их комнаты на постоялом
