дворе.
Такие же монетки получили дети, не все, но многие. Они узнали об этом случайно, подслушали разговор двух пьяных торгашей. Один из них рассказывал другому, что с ним пытались расплатиться поддельными деньгами.
Когда услышали про кота-колдуна, Радомила едва не расхохоталась. Вы только подумайте, кот Баюн в обычном мире! Но когда в деле всплыли монеты, смеяться расхотелось. Кто-то подкидывал их детям – кому-то под подушку, кому-то прямо в карманы. У погибших их не нашли, как и у тех двоих, которых удалось спасти.
Кота изловили, засунули в мешок, вышитый освященной нитью, и бросили в бурную речку. А потом нашли про́клятое золото в седельной сумке.
Ждану доводилось бывать в книгоположнице Светозарных. Его подвешенный язык и природное обаяние творили чудеса, когда дело доходило до необходимости договариваться. Он около полугода жил в Ясностане и каждый день ходил туда, но никогда не читал ни о чем подобном.
Они охотились на существ из баек. Маленький человечек, скорее всего, был какой-то разновидностью шуликунов, которых в этих краях отродясь не водилось. Кот явно вышел прямиком из песен и былин, но при чем тут монеты? Обычно нечисть не платит Взводу за работу.
Судя по всему, сущность куда-то двигалась, попутно заглядывая в человеческие поселения – взбаламутить мирный люд, позабавиться. На юге был еще один городок, крошечный, на пару улиц, но обнесенный стенами. Туда уже принесли Слово, но новый Бог все еще не укрепил свои позиции. Возможно, тварь умчалась именно туда.
– Смотри-ка. – Ждан спешился. – Здесь костер разводили.
– Кого сюда занести могло? – Радомила увидела кости в золе и нахмурилась. – Человеческие.
Они переглянулись. Не каждый захочет с ведьмой возиться – многие охотники обходились тем, что обезглавливали и закапывали головы отдельно от тела.
– Белые плащи? – Радомила огляделась. – Следы уже замело.
– В Коляду даже их за стены отправляют, но сюда им не добраться, одна дорога займет несколько дней. – Ждан покачал головой. – Наши, думаю.
– Скверное у меня предчувствие, – пробормотала Радомила. – Мне знакома только одна шайка охотников, убивающая ведьм таким способом. И это не самые приятные люди.
– Я их помню, – кивнул Ждан. – Лучше уж ночь в колодце с лизуном провести, чем с ними под одной крышей. Еще не поздно повернуть на запад и…
– Охоту бросим из-за юнцов желторотых? Совсем на тебя не похоже.
– Я пытаюсь заботиться о тебе. – Он подошел к ней и погладил по бедру. Лошадь беспокойно затопталась на месте. – К чему нам лишние проблемы? Может, они уже изловили тварь, которая все это устроила.
– А может, нет, – упрямо ответила Радомила. – Я не могу зачать ребенка, а не лежу на смертном одре. Все эти годы мы охотились как все, что произошло теперь?
Ждан не ответил, пожал плечами и вернулся к лошади. Не стоило так грубо отвечать, в конце концов, он желает ей лучшего, всегда желал.
Ей было тринадцать, когда они познакомились. Ждан приехал с отцом охотником, тот попросил присмотреть за сыном, пока сам выслеживает нечисть. Вышло так, что мужчина больше не вернулся. Никто не знал, погиб он или просто избавился от сына, но с тех пор мальчишка стал ей названым братом.
В пятнадцать лет она забеременела от него. Родители пришли в ужас – не такого мужа они для дочери хотели, да и посватали ее уже за другого! Отец избил Ждана, мать потащила ее к повитухе, чтобы избавиться от приблуды, но Радомила ударила бабку ухватом по голове и сбежала. Они покинули деревню в чем были, без денег, без одежды, а на дворе стоял конец сентября. Первая зима едва не стала последней, но им повезло встретить странствующих скоморохов, которые подобрали их и довезли до одного из безымянных сел. Местные помогли кто чем смог, позволили жить в доме, хозяин которого умер прошлым летом, там она и разродилась. Да только кому нужен ребенок, когда нет за душой ничего?
Они оставили его на крыльце повитухи и сбежали. Ничего не проходит бесследно – теперь она страстно желала родить ребенка от любимого мужа, но боги отвернулись от нее. Это наказание матери, бросившей своего сына. Где он сейчас? Выжил ли? Скорее всего, бабка отнесла его в лес и оставила там – кому нужны чужие дети?
Они не говорили об этом, делали вид, что забыли ту ночь, но, когда «краски» в очередной раз начинались, во взгляде Ждана мелькало нечто вроде тоски и сожаления. Она помнила, и он тоже помнил, но у них не хватало духу обсудить это.
Однажды Ждан предложил взять чужого ребенка. В эти темные времена сирот предостаточно, выбирай – не хочу. Но ей претила эта мысль. У малыша не будет ее темных глаз, не будет вьющихся волос мужа, сколько бы ни прошло времени, ребенок останется чужим. Она знала, что не полюбит его как родного.
Сердце ее давно болело об утерянном сыне. Радомила ни разу не приложила его к груди, ни слова не сказала ему, просто завернула в одеяло и отложила в сторону, как вещь. Они молча собрали пожитки, отнесли кряхтящий сверток к дому повитухи и скрылись в ночи на украденной у кузнеца лошади.
В тяжелых думах они добрались до Ясенево. Стены-то возвели, а вот ворота не поставили. Не слишком-то местные стремились обезопасить себя.
Улицы были вычищены, на столбах висели масляные лампы. Кто-то заботливо зажигал их каждый вечер. На первый взгляд казалось, все спокойно. Ждан вопросительно посмотрел на жену, та пожала плечами. Если они ошиблись и нечисть не сюда направилась, то куда?
Нашли постоялый двор, привязали лошадей у коновязи и вошли. Тут-то и стало понятно, кто расправился с ведьмой в лесу.
Эту шайку головорезов они знали – встречались пару раз, ничего хорошего о них сказать нельзя.
Если есть в рядах Мрачного Взвода отъявленные негодяи, то все они собрались под началом бритоголовой Дивы. Об их деяниях ходили легенды – они насиловали ведьм и ворожей, с перевертышей живьем сдирали шкуры, над заложными глумились. Ни капли уважения к охоте, они были жестоки и кровожадны. Встреча с ними не сулила ничего хорошего.
– Какие люди! – выкрикнул седой мужик. – На помощь приехали?
– А мы и сами справляемся, – заявил неприятной наружности охотник с кривой челюстью.
– Заткнитесь. – Дива посмотрела на вошедших оценивающе. – Мы ведь знакомы?
– Встречались, – холодно ответила Радомила.
– И какими судьбами вас сюда занесло?
– Проездом, – вмешался Ждан. – Закончили работу неподалеку, едем дальше.
– Хм. – По лицу было видно, что Дива не верит ни единому слову. – А тут как раз дело есть.
– Это наша работа. – Седой с грохотом поставил кружку на стол.
– Хватит орать. Иди лучше проверь, как там Крас.
Спорить охотник не стал, ушел, освободив место за столом. Дива жестом пригласила пару присоединиться к ним. От одного ее вида Радомилу бросало в дрожь, но раз уж они встретились, то придется работать вместе.
– Так что тут? – Ждан подтащил к столу еще один стул и сел рядом.
– Из детишек чучела сделали. Два. – Дива показала два пальца.
– В каком смысле? – Радомила облокотилась на липкую столешницу.
– В прямом. Одна кожа осталась, в нее соломы напихали, да так и оставили. Родители нашли их в кроватях, крови не было.
– Уверены, что это не человек сделал? – спросил Ждан.
– А ты к роду людскому доверия не питаешь, как я посмотрю. – Охотница расхохоталась. – Нет, такая работа человеку не по силам.
– Уверена? Может, есть в городе мастер, который выделкой кожи занимается? Охотник, чучела делающий?
– Нет тут таких, – вмешался в разговор хозяин постоялого двора, все это время стоявший за стойкой. – Отродясь хороших охотников в Ясенево не водилось, а кожа, на, погляди.
Мужик стащил сапог и кинул им. Ждан ловко поймал его и хмыкнул.
– Ужасная работа, – сказал он.
– Все жители в таких ходят, в городе кожемяка есть, но руки, как видишь, у него не из того места выросли.
– Да, так ловко кожу снять у него бы не вышло. – Дива кинула сапог обратно.
– Что еще узнали? – Радомила старалась говорить спокойно и дружелюбно.
– Угли в глазах были, – сказал криворожий. – В глазницах лежали кусочки угля.
Ждан незаметно коснулся колена жены своим. Да, подозрения подтверждаются.
– А детей местных вы опрашивали? – спросила Радомила.
– Их-то зачем? – удивилась Дива.
– Может, видели что, – неопределенно