куда как плотнее и увереннее. Страстно. И властно.
Вздрогнув, Мираэль тут же пытается аккуратно вывернуться и отпрянуть, но это не просто — подняв вторую руку, мужчина надежно обхватывает ее затылок и пытается сделать поцелуй глубже, скользнув языком по ее губам.
Странно, но это… приятно.
Но Мира и не подумала разомлеть от этой неожиданной и совершенно незнакомой для нее ласки. Скорее, она оказывается ошеломлена и удивлена и мужскому напору, и бесстыдности ситуации в целом. Но до того, как она решает оттолкнуть от себя супруга и отругать его за бесстыдство, тот сам отпускает ее, мимолетно скользнув кончиками пальцев по распахнувшимся от удивления алым лепесткам нежного девичьего рта.
— Вот теперь можно и ехать, — самодовольно припечатывает он, нахально улыбнувшись, — Благодарю.
«Да было бы за что! — страшно смущаясь, возмущается про себя Мираэль и машинально кивает, — Огреть бы тебя, Дэрташ, чем-нибудь тяжелым, да под рукой ничего нет!»
По возвращению на улицу Роз Мира увидела, что многочисленные слуги уже начали сборы.
— Выезжаем завтра. С утра, — сообщает ей Аттавио перед тем, как удалиться к себе.
Осталось дело за малым. Несмотря на весь профессионализм прислуги, Мира считает необходимым проследить за тем, как укладываются вещи. Хотя в этом и не было никакой необходимости — этим делом привычно занялся Рико. Но предложению о помощи не отказался. И за общим делом они даже разговорились.
* * *
К вечеру девушка так утомилась, что даже потеряла всякий аппетит и желание специально ради ужина переодеваться и спускаться в столовую. Поэтому Мира попросила горничную принести ей в спальню просто чай и обыкновенный сэндвич и, накинув на сорочку просторное платье-халат, устроилась на кушетке с книгой.
К ее удивлению, вместо горничной к ней пришел сам граф, который, невозмутимо прошествовав внутрь, опустился в кресло рядом и по-простому вытянул ноги.
Без стука. Без приветствия. Без разрешения.
Спустя пару минут в спальню вошли и двое слуг, чтобы быстро накрыть маленький столик, заставить его блюдами и посудой и так же быстро ретироваться. Ошеломленная Мира только ресницами и похлопала.
— И что это значит? — тихонько спросила она, предусмотрительно положив на страницу раскрытой книги закладку.
— Если рыба не идет к рыбаку, то он сам идет к реке, чтобы поймать ее, — самым неожиданным образом декламирует граф, поглядев на нее.
— У рыбы нет аппетита! — парирует девушка, — Так что можете собирать снасти с наживкой и идти!
— Брось, Мираэль, — отмахивается Аттавио, поднимаясь на ноги и одним шагом оказываясь около девушки. — Поднимайся. Или взять тебя на ручки?
Мира снова ошалело уставилась на мужа, благодаря своему росту опасно возвышающегося над ней, и, чтобы скрыть очередную порцию смущения, негромко фыркает.
Но это дало ту самую задержку, которую граф явно не собирается терпеть, поэтому, внезапно наклонившись, он сует под ее спину и колени ладони и легко поднимает.
— Аттавио! — возмущенно вскрикивает Мира, — Что вы делаете?!
Мужчина не стал отвечать, ведь и так уже через секунду, оказавшись около стола, он аккуратно усаживает ее на стул, уже привычно подает салфетку и садится напротив.
— Ешь! — приказывает он, — Приятного аппетита.
Девушка не стала перечить. Но и слушаться — тоже. Тарелку-то Мира, конечно, наполнила — немного совсем, так как не соврала по поводу своего аппетита. Но наполнила чашку чаем, с наслаждением вдохнула пряный аромат и пригубила.
Вкусный чай. В меру крепкий, немного терпкий и очень душистый. Под пристальным взглядом Аттавио она добавила немного сахара и молока и сделала еще один глоток.
Ну а сам мужчина не отказал себе в удовольствии снова занять себя разглядыванием девушки перед собой.
Без корсета, в просторном платье, она уже не выглядела такой хрупкой и худенькой. Хотя, конечно, девичья стройной и гибкость никуда не делись — но вместе с округлыми бедрами и полной грудью, высокой и упругой даже без поддерживающей конструкции, она представляла собой весьма аппетитное и привлекательное зрелище. А благодаря смытому макияжу и совершенно простой прическе, представляющей собой небрежную косу, собранную с помощью заколки на затылке, девушка выглядела… домашней и какой-то уютной.
Вот что значит молодость. Даже не надо прилагать каких-то усилий, чтобы выглядеть мило и привлекательно. А она определенно привлекала. Особенно после несуразного поцелуя сегодня, который так и требовал продолжения.
Мимо внимания Аттавио не прошло, что, несмотря на тарелку перед собой, Мира почему-то не ела. Так, отщипнула кусочек хлеба, да сунула его в рот вместе с таким же крохотным ломтиком сыра и снова налила себе чаю. Но мужчина снова не стал ничего говорить. В конце концов, он не маленький мальчик, чтобы идти на поводу чьих-то капризов. И если она не хочет есть — пусть!
Зато сам Аттавио поел, причем с большим удовольствием. Хотя на самом деле испытывал голод совсем иного толка. И когда он закончил, положив приборы в тарелку и убрав с колен салфетку, то снова встал и решительно шагнул к девушке, уже заметно заскучавшей и переставшей даже кусочничать. Та дернулась, опасливо глянула на него и снова тихонько взвизгнула, когда мужчина снова подхватил ее на руки.
Определенно, Аттавио удивлял ее все больше и больше. И едва ли предполагала дальнейшее развитие событий.
Снова перетащив Миру на кушетку, мужчина неожиданно сел рядом, а ее ноги — положил себе на колени.
— Граф! — возмутилась девушка, отдергивая свои нижние конечности, но руки, которые накрыли ее оголившиеся из-за задранного подола лодыжки, не позволили ей этого.
— Ты поела? Поела, — невозмутимо заявил тот, — Бери свою макулатуру и читай дальше.
— Что… Что вы делаете?! — пораженно выпалила Мираэль, неверяще глядя на мужчину, — Аттавио!
— Уймись, Мираэль, — рассеянно приказал мужчина, неожиданно обхватывая своей широкой ладонью ее босую ступню и начиная мягко и неожиданно умело массировать ее, — Расслабься и получай удовольствие.
— Но…
Почувствовав аккуратные и уверенные прикосновения к своей ноге, Мираэль неожиданно для самой себя тихонько заскулила — несмотря на то, что ей было не привыкать долго ходить, новенькие и потому не разношенные сапожки сделали свое грязное дело и натерли ее ноги. И этот спонтанный и неожиданный массаж, который с какой-то стати решил сделать Аттавио, оказывается весьма кстати.
«Так уж и быть, не буду ругаться… пока…», — подумала Мира, с наслаждением чувствуя, как мужские поглаживания разгоняют зуд и тянущие ощущения в мышцах. И даже глаза прикрыла, откидываясь на мягкий подлокотник кушетки.
Остатками ускользающего от приятных ощущений сознания девушка подумала, что оказалась права — Аттавио определённо начал вести вполне ясную игру по ее соблазнению. Это было и странно, и смешно одновременно — слишком уж кардинально разными были
