настоящий?
Мог. И сейчас может.
Поймав себя на этой мысли, Аттавио тихо усмехнулся, а Мираэль и не заметила этого, увлеченная разглядыванием своих бывших подопечных.
* * *
Заира Копш не сразу решилась последовать примеру прочих и подойти к графской чете, которая определенно стала главным событием нынешней ярмарки.
Но была неподалеку и постоянно наблюдала за той, кого всегда воспринимала бедной и несчастной сироткой, не из-за хорошей жизни занявшейся преподаванием.
И вот же сюрприз! Эта самая учительница оказалась женой столичного аристократа! Графиней!
Хотя, если честно, Заира придерживалась теории о содержанке. Потому что не бывает таких сложных и двусмысленных историй в реальной жизни. Куда как проще поверить в то, что граф Тордуар, увидев симпатичную мордашку у них в особняке, просто повелся на нее и сделал девушке заманчивое предложение, от которого она не смогла отказаться. И именно поэтому уже на следующий день она сообщила о неких семейных обстоятельств, из-за которых ей якобы надо срочно уехать.
Вот же врунья, эта Мираэль! Не было никаких обстоятельств! Просто девчонка, как последняя шлюха, раздвинула ноги перед именитым сеньором и побежала, стоило тому поманить пальцем и пообещать невесть что. Променяла детей, которые души в ней не чают, на сомнительную участь содержанки и любовницы! Так что она просто жестокая и совершенно безнравственная шлюха, не более.
Вот только представляет ее граф, как свою жену. И держится она уверенно — как настоящая аристократка. Можно даже подумать, что Мира Дэрташ и Мираэль Тордуар — это две совершенно разные девушки, слишком уж разнится их поведение.
Но в итоге госпожа Копш все-таки подошла. Причем в не самый удачный для Мираэль момент — растрогавшись при виде детей, она немного ослабила свою защиту и едва ли сдерживала свои эмоции.
— Господин граф! Госпожа Дэрташ! — смело и одновременно насмешливо поприветствовала, оказавшись рядом с парой, женщина, — Вот мы снова встретились! Рада, очень рада! Как вам ярмарка?
Аттавио смерил появившуюся даму равнодушным взглядом и холодно кивнул. Мира же, признав свою работодательницу, немного криво улыбнулась и на автомате присела в неполном реверансе, чем вызвала у супруга недовольство, ведь Заира была ниже их по положению и, в отличие от Мираэль, не изобразила и подобие книксена. А еще назвала фамилию, которую Мира использовала, работая учительницей.
— Мероприятие сносное, — говорит, чтобы охладить энтузиазм женщины, граф, — Пожалуй, с нас достаточно и мы отправимся с женой домой.
— Женой? — Заира сделала вид, что просто ослышалась, — Ах, простите меня, господин граф! Я немного забылась! Но… так нельзя! Впереди еще конкурс женских шляпок и стрельбы из лука — неужели вы не хотите поучаствовать?
— Графиня утомилась, — жестко произносит Аттавио, — А я беспокоюсь о ее здоровье, поэтому — прошу простить.
— Дорогая госпожа Дэрташ, — проигнорировал мужчину, обращается Заира к девушке, замершей, как статуя, — Разве вы не хотите пообщаться с Лаурой и Дэни? Конечно, они страшно на вас обиделись, но сегодня я слышала, как они говорили о вас. И надеялись увидеть вас. Подойдите же к ним, а я пока займу… вашего мужа.
— В этом нет необходимости, — не давая супруге ответить, говорит Аттавио, — А вам, госпожа Копш, я посоветую — больше уделяйте собственным детям времени. И тогда они не будут говорить о человеке, который даже не является их родственником, больше, чем о вас самой.
Пораженно вытаращив глаза, Заира пару раз хлопнула ресницами и даже широко и некрасиво распахнула рот. Мираэль помимо воли хохотнула и, кивнув, послушно позволила мужу утянуть себя в сторону.
— Это было грубо, — с улыбкой сообщила она, когда Аттавио привел их к лошадиным стойлам.
— Осуждаешь? — с любопытством оглянулся на нее мужчина.
— Хотела бы. Но нет. На этот раз я согласна с вами.
— Если это так, — повернувшись к девушке, насмешливо говорил Аттавио, — Может быть, на этот раз я могу рассчитывать на поцелуй?
— Что? — удивленно хлопнула ресницами девушка, — Опять?!
— Да ладно тебе, Мираэль, — мужчина даже наклоняется, улыбаясь, — Тут даже людей нет. Почти… А мне очень хочется, чтобы ты поцеловала меня.
Откровенность всегда была отличительной чертой Аттавио. Но только не в подобной сфере. Поэтому неудивительно, что просьба мужа ставит девушку в тупик и повергает в состояние, близкое к шоку.
А ведь еще пару дней она, конечно же, возмутилась и даже, возможно, высмеяла бы его. Про себя назвала бы его напыщенным и стареющим индюком, который с чего-то возомнил, что имеет полное право творить все что угодно, хотя и так уже отнял у нее всё.
Но почему-то не сейчас.
Глядя на терпеливо ожидающего Аттавио, Мира неожиданно смутилась. Недавний званный вечер будто запустил какой-то странный механизм, и граф внезапно показал ей себя с иной стороны. Нет, он не изменился до неузнаваемости, не стал невероятно обходительным или любезным, но определенные знаки внимания — незначительные и почти незаметные, стал оказывать, чего ранее никогда не было. Какие-то незначительные мелочи — отодвинутый стул, поданный платок или веер, аккуратное прикосновение к спине или плечу.
А сегодня? Если забыть пару моментов, разве не вел себя Аттавио, как примерный супруг? Был рядом, почти не отвлекался на деловые разговоры с местными торговцами, придерживал, когда она поднималась по ступенькам или присаживалась в кресло, и обнимал за талию. Много обнимал. Прямо-таки неприлично много и властно, что вызывало шепотки определенного содержания…
Но когда пересуды волновали графа Тордуара?
Вот-вот…
Ей бы подумать, что муж вел какую-то игру… Но в этом не было никакого смысла! Перед кем? Перед жителями Фэрдера?!
Бессмыслица!
Если, конечно, эта игра не была направлена на нее саму…
Возможно ли, что, спустя шесть лет, он посмотрел на нее и увидел женщину? Привлекательную и вызывающую желание?
Бог-творец, что ж делать-то?!
Особенно тогда, когда, продолжая пристально смотреть на нее и стоять в неудобной позе, он упрямо ждет ее вердикта.
Глава 10. Наедине
Аттавио до последнего ждал, что его маленькая супруга искусно увильнет от компромитируещего предложения, скажет что-нибудь этакое и решительно отойдет к своей лошади, чтобы самостоятельно взобраться на нее. Ей-богу, его бы это не разочаровало. Разве что самую малость.
Но вместо этого, вскинув подбородок повыше, девушка неожиданно подается вперед и все-таки прикасается к его губам своими — совсем легко и почти невесомо, на какое-то ничтожное мгновение.
И тут же вспыхивает ярким румянцем, будто сотворила какую-то глупость. А ведь это даже нормальным поцелуем назвать нельзя, чего же краснеть?
Поэтому, перехватив Мираэль в попытке отступить, Аттавио притягивает стройную фигурку к себе и прижимается к мягким и пухлым губам
