скорлупа, а потом Петрович снес серебряный слиток…
— О, господи, — герцог хрюкал от смеха. — Но где вы взяли этого персонажа?
— Случайно подвернулся, — ответила я. — Баронет прибыл с этой курицей ко мне, жениться. По дороге развлекался тем, что издевался над птицей, выщипывал из нее перья. Переусердствовал, и бедняжка померла. А в нее вселился он. Петрович. Я прихватила курицу, чтоб ее похоронить, а она…
Не знаю, что там понял герцог из моих путанных объяснений, но с каждым моим словом он взрывался хохотом и чуть не скатывался с сидения.
Наверное, жених, щипающий курицу, был так же смешон, как и Петрович со своими яйцами…
— Вам смешно, — сурово проговорила я, осуждающе глядя на герцога. — А мне пришлось бы выйти замуж за этого садиста. И это было бы ничуть не весело.
— Согласен, — весел подтвердил герцог. — Ну, хорошо, с этим разобрались. Раз вы хотели отдать последние почести несчастной погибшей курице, то, несомненно, она ваша. И ее серебро — тоже вам принадлежит. Теперь давайте выясним, какой конкретно дом вам нужен.
Нужный дом мы нашли быстро — и как вовремя, как вовремя!
На территории огорода уже топтались какие-то люди.
А Анника с самым отчаянным видом топталась у дороги. В руках ее был узелок, в нем — увязанные немногочисленные пожитки, и голова Петровича.
Было совершенно ясно, что Ферро продаст сегодня этот участок. А Аннике велено было убираться. Куда? Это никого не интересовало.
— О, да на ваш дом много желающих, — ответил герцог, выглядывая из кареты. — Перебьете ли цену?
— Я отдам все! — заверещала я, рванувшись из кареты.
Но герцог недрогнувшей рукой ухватил меня сзади за юбку и рывком вернул на место.
— Этого она и хочет — отнять у вас все, — произнес он серьезно. — Все, что можно выжать.
— Петрович еще мне яиц снесет! — снова воскликнула я. — А не снесёт, так я заработаю! Продам картошку! Горох!..
Я снова ринулась к дверям, но герцог снова одернул меня, и я опять плюхнулась рядом с ним на сидение. Да что за Ванька-Встанька!..
— Сразу видно, что торговаться вы не умеете, — сурово заметил он. — Что за простодушие!.. Сколько Ферро просила за дом? Какова первоначальная цена?
— Шесть серебряных, — ответила я.
— Шесть? За это?! — удивился герцог. — Да этому наделу красная цена четыре! Начинайте торг с двух. И прибавляйте понемногу.
— Господин Капкан, а вы точно герцог? А то мне иногда кажется, что вы прижимистый лавочник! Откуда такие познания в торговле?
— Я иногда играю в покер.
— Покер — это немного другое!
— То же самое. Покер — это умение скрыть свою выгоду и получить желаемое как можно быстрее. Идемте!
И он первый вылез из кареты.
Я — за ним.
Покупатели, толкущиеся на нашем участке, придирчиво рассматривали огород, заглядывали в дом — как же невовремя я его прибрала! Внутри он был просто потрясающе уютным и чистым. И выглядел не так убого, как снаружи.
Огород выглядел ухоженным, образцово-показательным. По нему бродили наши гусята, уже покрывшиеся белым теплым пухом, с которого облетали их детские желтые пушинки. Но на них никто не обращал внимания.
Кажется, они тоже были включены в акт купли-продажи за некоторую дополнительную плату.
И, кажется, одна парочка, старуха и крепкий старик, уже решились на покупку.
И даже удостоили вниманием старую липу.
— Кривое дерево придется спилить, — заметил старик, постучав тростью о ствол. — А пень выкорчевать. Возни полным-полно. Скинуть бы цену, дамочка?
И он выжидательно посмотрел на госпожу Ферро.
Да, эта дама тоже была тут, в своем желтом платье, огромной шляпе и с черной сумкой на ремешке через плечо.
Как кондуктор.
— Ни грошом меньше, — отрезала она, неотрывно глядя на вышагивающего меж картофельной ботвы герцога.
В ее больших карих глазах разгоралось какое-то исступленное, безумное выражение.
Она смотрела на предмет своего вожделения так, будто ничего вокруг не существовало.
В том числе и меня, закутанной в нелепые тряпки и бегущей вслед за ним.
— Доброго дня, госпожа Ферро! — проговорил он, остановившись перед хозяйкой огородов и лучезарно ей улыбаясь. — Вот, привез вам еще одного покупателя!
Глава 20
Снаружи герцог был еще лучше, чем внутри.
Снаружи и внутри кареты, я имею в виду.
При свете дня было видно, как он высок, строен и силен. Верно, занимается верховой ездой. Отсюда у него такое тренированное, крепкое тело и сильные руки.
На этом теле прекрасно сидел дорогой, по фигуре пошитый костюм.
За изящную бабочку под воротом белоснежной сорочки можно было простить ему все грехи!
К лаковым ботинкам, казалось, не прилипла ни одна пылинка.
А уж улыбка при свете дня у него была и вовсе ослепительна!
Он стоял, красивый и нарядный, небрежно опершись на трость. И все взгляды были устремлены на него.
И мой тоже.
В этот миг я даже на Аннику не могла смотреть. Вот что с людями делает любовь!
— Благодарю, — процедила госпожа Ферро, не отрывая о него взгляда. — Но я уже нашла своих покупателей.
Герцог тотчас же изобразил на своем красивом обаятельном лице досаду.
— О-о, — протянул он. — А я думал, удружу вам. И помогу заработать больше, чем пару серебряшек.
— Участок стоит шесть серебряных, — уничтожающе прошипела Ферро.
Герцог притворился изумленным и оглянулся.
Весь вид его говорил: «Куда я попал и где мои вещи?!»
— Шесть серебряных?! — воскликнул он. — За это?!
Старичок-покупатель тотчас оживился.
— Вот и я говорю, — воскликнул он, горячась, — что надо б скинуть!
— До двух, — поддакнул герцог.
Ферро вспыхнула багровым злым румянцем.
Старички торжествовали.
Анника у ограды была безутешна. Она не понимала всех тонкостей затеянной герцогом покерной игры.
И я, признаться, тоже.
От изумления чуть не села прямо в грядку. Зачем он сторговывается для этих двух старичков?!
— Ну, вы сами посмотрите, — продолжил меж тем герцог, тыча металлическим наконечником в картофельный окученный куст. — Какие горы нарыли тут кроты. Этим зверюгам дай, и они перекопают тут все! И прощай, урожай.
Такого поворота не ожидал никто.
Ферро, которая до сего момента не интересовалась, отчего это огород Анники так подозрительно выглядит, оглянулась и ахнула.
Абсолютно все кусты были окучены.
И для непосвященных в основы современного сельского хозяйства это выглядело действительно как деятельность неких злых сил. Предположительно, кротовьих.
— А вон там они, кажется, начали подкапывать фундамент? — спросил герцог, указав тростью на трещину в доме.
Разумеется, никто там фундамент не копал.
Просто дом был такой старый, что штукатурка посыпалась.
Но воображение уже рисовало безжалостного крота, с упорством графа Монте-Кристо роющего подкоп в погреб дома.
— Что вы такое
